– На мой взгляд, нам пришлись бы кстати опыт и знания «Сигмы», – настаивал Вигор. – К тому же мне кажется, что время поджимает.

Словно в доказательство, послышался звон разбитого стекла. Осколки дождем хлынули на пол. Какой-то предмет, отразившись от каменной амбразуры узкого окна, отлетел в дальний угол кабинета.

Вигор вздрогнул от резкого звука. Рейчел, прошедшая специальную подготовку, уже пришла в движение. Обхватив дядю за талию, она увлекла его прочь от разбитого окна, в противоположный конец помещения.

Повалив прелата на пол за письменный стол, Рейчел прикрыла его своим телом, – и в это мгновение граната взорвалась с оглушительным грохотом, извергая густой дым.

10 часов 48 минут

по тихоокеанскому поясному времени

В воздухе над Калифорнией

Вольготно раскинувшиеся кварталы Лос-Анджелеса скрылись под крылом самолета, который, набрав высоту, начал перелет через всю страну в Вашингтон. Пейнтер попросил пилота не жалеть горючее, разгоняя «Бомбардье Глобал-5000» до предельной скорости. Роскошь салона, оснащенного полноценным баром и кожаными креслами, никак не вязалась с новейшими двигателями, способными развить скорость 590 миль в час.

Пейнтер намеревался в ходе этого полета проверить утверждение завода-изготовителя, поскольку менее чем через четыре дня Восточное побережье могло быть сожжено дотла.

Так это или не так, генерал Меткалф приказал Пейнтеру на время забыть о подобных загадках, поручив ему задачу более практического характера: поиски разбившегося спутника ИГЭ-1. Слова генерала все еще звучали у Пейнтера в ушах.

«Разыщите обломки спутника. Это остается вашей первоочередной задачей. А я в качестве дополнительной меры предосторожности начинаю оценку опасности для Восточного побережья».

В этом спектакле у каждого была своя роль.

Самолет развернулся, покидая воздушное пространство Лос-Анджелеса. На синем небе сияла комета, настолько яркая, что ее было видно при свете дня. Ночью ее след простирался по всему небосводу, такой отчетливый, что можно было различить искры в хвосте, отчего комета казалась живым существом. Ожидалось, что она, медленно проходя над Землей, будет сиять на небе почти целый месяц.

Сидевшая в соседнем кресле молодая женщина поймала на себе взгляд Пейнтера. Помимо него самого, она была единственным пассажиром на борту самолета. В руке у нее позвякивал кубиками льда стакан с кока-колой.

Джада Шоу изложила генералу Меткалфу свою теорию о том, что из-за искривления пространственно-временного континуума время совершило скачок. Ее теория объясняла тени на фотографии, говорившие о том, что это, возможно, мгновенный взгляд в будущее, отделенное от настоящего девяноста часами.

– По-моему, нам так и не удалось убедить генерала, – заметил Пейнтер, поворачиваясь к молодой женщине.

– И я не могу сказать с полной уверенностью, что сама убеждена в своей теории, – добавила та.

Кроу был удивлен – и это, судя по всему, появилось у него на лице.

– Тут задействовано столько переменных величин, – объяснила Джада, неуютно ерзая в кресле. – Как я уже говорила, изображение может быть взглядом в альтернативную Вселенную, не обязательно в нашу. Я категорически не желаю верить, что будущее высечено в камне. Больше того, квантовая физика отрицает прямолинейное течение времени. Один лишь процесс наблюдения способен изменить судьбу, как это было с котом Шредингера.

– И каким это боком?

– Ну, возьмем нашего кота.