|
— Было бы над чем трудиться… но я не могу оставить его здесь! — воскликнул он. — Это… это же… — Смехотворно? — подсказал Поулин. Бедняга Иантайн, как же ему пришлось наступать себе на горло, чтобы сотворить такое ! — Для новичка сойдет. Поулин наклонился поближе к Вергерину, стараясь не дышать, поскольку в тепле главного зала от Вергерина еще сильнее воняло навозом. — Думаю, если вы уберете его с глаз подальше, художник не слишком огорчится. — Может, он перепишет его с большим сходством? — спросил Вергерин. — Он будет мне напоминать о глупой моей молодости, а равно и о том, как не надо управлять холдом. — Иантайн здесь. Он помог нам проникнуть внутрь Можете сами его спросить. — После того, как вымоюсь, — сказал Вергерин и пошел дальше по лестнице, чтобы принять ванну. Из всех крупных холдов привезли младших наследников, готовых к трудной работе и соответственно экипированных. Если кто из них и был разочарован тем, что Вергерин объявился, — виду не подавал, что было только к лучшему. К тому времени, как накрыли сытный завтрак, Вергерин успел переговорить со всеми восемью молодыми мужчинами и женщинами и распределить обязанности. Ирена отрядила в распоряжение Вергерина крыло бенденских всадников, чтобы тот разослал их в крупнейшие имения Битры и сообщил, что Чокин низложен и сослан. К тому времени вернулся и М'шалл. — Я высадил его на Тридцать втором острове. Запомните это для записей. Очень приятное местечко. Жаль, что досталось оно ему. — Сложности были? — спросил Поулин. М'шалл удивленно посмотрел на него, расстегивая летную куртку. — Это после того как Бастом ему такого тумака то отвесил? Да он еще в сознание не пришел, когда я его выгружал. Рядом с ручьем. — Он скривился. — Надо было сунуть его в воду. На своей шкуре тогда испытал бы, каково было тем, кого он держал в своем «холодильнике». В середине утра дела оказались под полным контролем Вергерина, и члены Конклава решили, что могут покинуть Битра холд. Иантайн напросился лететь с К'вином и захватил с собой портрет Чокина. — Когда ты вернешься в Бенден холд? — спросил Бриджли, остановив молодого художника, когда тот спускался по лестнице во двор. — Лорд Бриджли, вы уж простите меня, но я еще не готов, — ответил Иантайн. Бриджли ткнул пальцем в портрет. — Ты ведь больше такого не нарисуешь, а? — нахмурился он. — Никогда, — кивнул Иантайн, чуть сжавшись. Затем усмехнулся. — Мне недолго изменить черты лица. Но это — в последнюю очередь. Я должен завершить портрет К'вина и еще нескольких телгарских всадников. А тогда уже вернусь. Наверное, закончу к концу Оборота. — Хорошо, до тех пор отпускаю тебя. Но не дольше! — внушительно проговорил Бриджли. Затем улыбнулся, видя тревогу Иантайна. — Да успокойся, парень. Я просто хотел узнать, когда настанет очередь меня и моей леди. С этими словами он ушел. К'вин прикрыл улыбку рукой в перчатке. — Некоторым жутко везет, знаешь ли, — сказал он, велел Иантайну забираться на Чарант'а, взял у него портрет и вернул, когда тот сел верхом. — Я рад, что ты это переделаешь. — Лорд холдер Вергерин специально попросил меня об этом. И, честно говоря, хорошо, что мне довелось рисовать… правосудие. — Правосудие? — рассмеялся К'вин и уселся между шейными гребнями бронзового дракона. — Боюсь для Чокина это слово станет теперь грязным ругательством Иантайн хмыкнул, и дракон внезапно оторвался от земли. Иантайн собирался не просто исправить портрет — он чувствовал, что унизил и себя, и цех Домэза, поддавшись давлению Чокина, хотя выбора у него не было. |
