Она с ужасом вскочила и перешагнула через край ванны. Она совсем забыла про больную ногу и вскрикнула, чуть не потеряв равновесие, потому что вскочила так быстро, и схватила халат. Ее часики лежали на полке под зеркалом, она бросила на них быстрый взгляд, думая, кто же это может быть, кого это принесло в такую рань. Для продавцов разного товара слишком рано, для нищих — тоже, отец никуда из дома не выезжал, а Эмма не звонила и не говорила, что ее привезут. Полиция, решила она, и поплотнее замоталась в халат. Она была совершенно не готова к этому, даже не продумала, что же им сказать, если они действительно придут еще раз; но он пришел, она почему-то была совершенно уверена в том, что это тот же самый полицейский. Этот инспектор с таким пристальным взглядом. Конечно, она может не открывать. В конце концов, это ее дом, она принимает ванну, и вообще приличные люди не приходят в такую безбожную рань и не задают вопросы. Так что можно просто остаться в ванной и дождаться, когда он уйдет. Он решит, что она еще не вставала или вообще куда-то уехала. Правда, у дома стоит ее машина, но она же могла уехать и на автобусе, такое, кстати, случалось, если у нее не было денег на бензин. Что ему еще понадобилось? Во всяком случае, про деньги Майи он наверняка ничего не знает, если она все-таки не оставила после себя завещания. Тогда он вполне мог его найти. Неужели она и вправду это сделала? Оставила все свои деньги Кризисному центру? Эва даже пошатнулась от такого предположения. Ну, конечно, она вполне была на это способна. В банковском сейфе у нее денег не было, она хранила там завещание, маленькую красную книжицу с правдой о своей жизни. В дверь снова позвонили. И тогда Эва приняла решение. Совершенно бессмысленно прятаться в ванной, он так просто не сдастся. Она соорудила из полотенца тюрбан и вышла босиком в коридор. Она шла, прихрамывая, каждый шаг давался ей с трудом. И она очень жалела себя.

— Фру Магнус, — улыбнулся он. — Принимали ванну, а я вам помешал, это совершенно непростительно. Разумеется, я могу заехать попозже.

— Я все равно уже закончила, — ответила она коротко, продолжая стоять на пороге.

На нем были кожаная куртка и джинсы, он выглядел как обычный человек, он совсем не похож на врага, подумалось ей. Врагом был тот мужчина в горах, кто бы он ни был. А вдруг он записал номер ее машины? Она чуть не потеряла сознание от этой мысли. Если он действительно записал ее номер, то пройдет совсем немного времени, и он появится у нее на пороге. Как же ей раньше в голову не пришло? Лоб ее прорезала глубокая морщина.

— Можно мне войти?

Она не ответила, просто посторонилась, прижалась к стене и кивнула. В гостиной она снова кивнула, приглашая его сесть на диван; сама она продолжала стоять посреди комнаты (стоит, как стена, пришло ему в голову). Он же нарочито медленно усаживался поудобнее в черном кресле. Хорошо натренированный взгляд его незаметно скользил по черно-белой комнате, он заметил пакетик с малиновыми леденцами на столе, ключи от машины, ее дамскую сумочку и пачку сигарет.

— Что у вас с ногой? — поинтересовался он.

— Немного подвернула. Что привело вас ко мне?

Она неохотно опустилась в кресло напротив.

— Да так, пустяки. Я хотел бы выслушать ваши показания еще раз, то, о чем вы рассказали мне в прошлый раз, с начала и до конца. Мне хотелось бы прояснить кое-какие детали.

Эва занервничала и стала искать сигареты. Внезапно ей пришло в голову, а может ли она отказаться отвечать? Ведь ее же ни в чем не подозревают.