В комнате на полу — труп красивой молодой черноволосой девушки, лежащий на спине. Ей перерезали горло и вспороли живот. Мастер рухнул на пол как подкошенный.

48

Повелитель кремня чувствовал себя настолько скверно, что Аистиха напоила его усыпляющим снадобьем, зная, что сон не сотрет из его памяти ужасные подробности увиденного в доме Гильгамеша, но позволит восстановить душевное равновесие.

Старик занялся организацией погребения Гильгамеша, его так и не состоявшейся супруги и престарелого слуги шумерского мастера. Он давно привык к крови и жестокости, неизменным спутникам войн, в которых ему довелось участвовать, и все же безжалостность этого преступления потрясла его.

— Ты кого-то подозреваешь? — спросил Нармер.

— Это не подозрение, а уверенность: только рептилии Крокодила могли сделать такое. Отрывать руки и ноги, терзать тела… Это их работа.

— Бред какой-то! — воскликнул Густые Брови. — Если это и вправду крокодилы, то, выходит, мы все в опасности?

— Ты сам видел останки, генерал, и не раз сражался с рептилиями. У тебя есть другие предположения?

— Нет, но…

— Ты отказываешься смотреть правде в глаза!

— Крокодил наносит удар где хочет и когда хочет, — сказал Нармер. — Даже в пределах Белой стены.

Царица согласилась с мнением супруга. И все же она не могла понять, почему именно эти люди стали жертвами рептилий.

— Зачем Крокодил решил убить Гильгамеша и близких ему людей? Они ничем ему не мешали!

— Понятия не имею, — отозвался Старик.

— И я тоже, — подхватил генерал. Он уже понял, от какой опасности его спас сообщник.

Шумер наверняка видел их вместе с Крокодилом, и глава клана решил убрать ненужного свидетеля и тех, кому он мог рассказать об увиденном.

— Усиль меры безопасности, Густые Брови! — приказал Царь. — И пускай мои люди внимательно наблюдают за каналами и всеми водоемами.

Густые Брови размышлял: намеревается ли Крокодил в скором времени напасть на столицу или же это была попытка оценить обстановку? В любом случае генерал оставит для него лазейку…

Невзирая на драму, царь провел церемонию освящения сада, который разбили вокруг дворца по указке Большого Белого. Он первым вошел в сад и устроился отдохнуть в тени пальмового дерева.

Здесь все дышало покоем. В саду царская чета могла предаваться раздумьям, отрешившись от повседневных забот, советоваться по важным вопросам. Стены высотой в шесть локтей защищали сад от любопытствующих взглядов. Пальмы, смоковницы, акации и тамариски окружали просторный пруд, в котором произрастали голубые лотосы. Они раскрывались утром, а когда наступала ночь — лоно и убежище для солнца, которое рождается на рассвете, — прятались под водой.

К подножию самой величественной смоковницы, святилища богини Запада, царица возложила хлеб и кувшин с вином. Она попросила богиню взять под свое покровительство трех жертв рептилий и дать им достаточно пищи, чтобы они смогли пройти по дорогам загробного мира.

Когда ритуал подошел к концу, три птицы сели на верхушку дерева. В их пестром оперении Нармер и Нейт угадали лица Гильгамеша, его слуги и черноволосой невесты, потом их души улетели.

— Это тройное убийство кажется бессмысленным, — сказал царь. — Разве что Крокодил решил напомнить нам, как далеко простирается его могущество. Но ведь тем самым он заставляет нас усилить защиту… Серьезный просчет с его стороны!

— Случившееся имеет объяснение, — задумчиво произнесла царица. — Ему пришлось убить Гильгамеша.

— По какой причине?

— Он знал нечто настолько важное, что Крокодил счел нужным заставить его замолчать.