|
..) — Автору, доктору Малиновскому, помогали три аспиранта:Кожибский 1, Кожибский 2 и Кожибский 3 (сиамские тройняшки, родившиеся в семье математика и потому получившие не имена, аномера). Малиновский и его аспиранты провели социологический опрос 1700 супружеских пар, беседуя в каждом случае с мужем и женой отдельно. Они задавали сто вопросов, касавшихся первой встречи опрашиваемых, их первого полового контакта, свадебной церемонии, медового месяца, финансового состояния семьи в течение первого года супружеской жизни и прочих аспектов, которые оставляют в памяти неизгладимые впечатления. Ни одна из этих1700 пар не ответила на все сто вопросов одинаково, и максимальное количество очков набрала пара, ответившая одинаково на сорок три вопроса из ста. Это исследование наглядно демонстрирует то, что давно подозревали многие психологи: история жизни, которую большинство из нас хранит в памяти, — это больше плод нашего воображения (и больше как минимум на 57 процентов), чем точная летопись реальности. В результате чего Малиновский делает вывод: «Реальность ретроактивна, ретроспективна и иллюзорна». В таком случае события, персонально не пережитые, а воспринятые с чужих слов, искажаются еще с большей степенью вероятности, и после того, как одну и ту же историю перескажут пять рассказчиков, она фактически превращается в самый настоящий миф; кстати, это еще один пример действия Закона Пятерок. — Только марксисты, — закончил доктор Игги, открывая дверь и провожая Джо в часовню, — все еще верят в объективную историю. Марксисты и несколько учеников Айн Рянд. Юнг взял у Дрейка пергаментный свиток и внимательно его рассмотрел. — Значит, кровью расписываться не требуется? А что это за чертов символ Инь Ян с пятиугольником и яблоком? Сдается мне, ты нас дурачишь. Он скривил губы в презрительной усмешке. — Что вы хотите сказать? — с трудом выдавил Джордж, у которого мгновенно пересохло во рту. — Я хочу сказать, что ты не от иллюминатов этих сраных, — сказал Юнг. — Кто же ты тогда? Говори! — А разве до того, как я приехал сюда, вы не знали, что я не иллюминат? — спросил Джордж. — Я никого не дурачу. Нет, честно, я думал, что вы знаете людей, которые меня прислали. И я ведь не говорил, что я от иллюминатов. Малдонадо кивнул, и его лицо оживила едва заметная улыбка. — Я знаю, кто он. Это люди Старой Стреги. Сивиллы из Сивилл.Да здравствует Дискордия, малыш. Правильно? — Слава Эриде, — отозвался Джордж с чувством облегчения. Дрейк нахмурился. — По моему, нас тянут в разные стороны. С нами связались — по почте, потом по телефону, затем через посланников — люди, которые вполне ясно дали понять, что всё знают о нашем бизнесе с иллюминатами. Так вот, насколько мне известно — возможно, дон Федерико знает об этом больше, — есть лишь одна организация в мире, которой может быть что то известно о ДВИБ , и это сами ДВИБ. Джордж чувствовал, что он лжет. Малдонадо предостерегающе поднял руку. — Минутку. Все встаем. И в ванную. Дрейк вздохнул. — Послушайте, дон Федерико. Эта ваша секретность... Если в моем доме не безопасно, все мы уже и сейчас все равно что трупы. И если ДВИБ так могущественны, как о них говорят, то вряд ли открытый кран помешает им нас прослушивать. Ради Бога, давайте обсуждать проблему как цивилизованные люди, а не толпиться в моей душевой. — Бывают ситуации, когда гордость самоубийственна, — вымолвил Малдонадо. Он пожал плечами. — Впрочем, я уступаю. Если вы ошибаетесь, я с вами разберусь в аду. — Я по прежнему ничего не понимаю, — произнес Ричард Юнг. — Я не знаю ни кто это парень, ни кого он представляет. — Послушай, китаец, — сказал Малдонадо. — Ты ведь знаешь, кто такие Древние Видящие Иллюминаты Баварии, верно? Ну вот, а каждому действию есть противодействие, верно? Так и с иллюминатами. |
