|
Сол вытащил трубку и, набивая ее, спокойно произнес: — Вот как? — Сейчас, — продолжил я, — мы как раз запрашиваем списки пропавших без вести, и, если мои опасения подтвердятся, дело в кон це концов окажется на твоем столе. Он чиркнул спичкой и начал раскуривать трубку. — Пропавший в такое время суток... возможно, найдется средиживых... поутру, — изрек он между затяжками. Спичка погасла, и тени вернулись туда, где им никто не мешает. — Или же, как в нашем случае, не найдется, — сказал Малдун. — Его нет уже три дня. — Ох уж этот мне большой ирландец с деликатностью слона, — устало ответил Сол. — Не морочь голову. Что там у тебя? — В офисе, который взорвали, — объяснил Малдун, явно радуясь возможности разделить с кем нибудь неприятности, — находилась редакция журнала «Конфронтэйшн». Это вроде как леваки, так что, по видимому, взрыв устроили правые, а не левые. Интересно, что мы не застали дома редактора журнала, Джозефа Малика, а когда мы позвонили одному из его заместителей, как ты думаешь, что он сказал? Малик исчез три дня назад. Это подтверждает и его домовладелец. Он сам его искал, потому что Малик, несмотря на запрет, завел в квартире собак, и соседи жалуются. Так вот, если человек пропадает, а затем его офис взрывают, мне кажется, тут есть некоторый интерес для убойного отдела, как ты думаешь? Сол фыркнул. — Может быть, есть, а может, и нет, — отозвался он. — Я еду домой. Утром посмотрю сводку по пропавшим без вести. Неожиданно подал голос полицейский. — Знаете, что меня тут беспокоит больше всего? Египетские ротоноски. — Как вы сказали? — переспросил Сол. — Зоомагазин, — пояснил полицейский, махнув рукой в дальний конец холла. — Я осмотрел место происшествия, так вот: у них была одна из лучших коллекций аквариумных рыб во всем Нью Йорке. Даже египетские ротоноски... — взглянув на лица обоих детективов, он, запинаясь, добавил: — Если вы не коллекционируете рыб, вам этого не понять. Но, поверьте, египетскую ротоноску в наше время не так легко достать... и все они до единой сдохли. — Ротоноски"? — переспросил Малдун. — Да, видите ли, они носят мальков во рту в течение нескольких дней после рождения и никогда, никогда их не проглатывают. В этом прелесть аквариумистики: начинаешь ценить чудеса природы. Малдун и Сол переглянулись. Помолчали. — Как приятно, — сказал наконец Малдун, — что в наше время вполиции так много образованных людей. Дверь лифта открылась, и оттуда, с металлической коробкой в руках, вышел Дэн Прайсфиксер, молодой рыжеволосый детектив из отдела Малдуна. — По моему, это важно, Барни, — сразу начал он, кивнув на ходу Солу. — Чертовски важно. Я нашел это среди обломков. Взрывом коробку приоткрыло, и я заглянул внутрь. — Ну и? — поторопил его Малдун. — Самая странная пачка служебных записок, которую я видел в своей жизни. Удивительнее были бы разве что женские сиськи у епископа. (Это надолго, — внезапно понял Сол. У него начало сосать под ложечкой. — Надолго и всерьез). — Хочешь взглянуть? — зловеще поинтересовался Малдун. — Вам лучше где нибудь присесть, — сказал Прайсфиксер. — Чтобы их просмотреть, понадобится время. — Идем в кафетерий, — предложил Сол. — Вы даже не представляете, — повторил полицейский, — сколько стоит египетская ротоноска. — Всякую тварь жалко, и рыбу, и человека, — философски отозвался Малдун: иногда он пытался подражать гудмановскои манере речи. После этого они с Солом отправились в кафетерий, оставив полицейского наедине с его горем. Его зовут Джеймс Патрик Хеннесси, он служит в полиции три года. |
