Гальверон тяжело вздохнул.

– Неужели ты не можешь относиться к ней чуточку добрее? Прошу тебя! Не забывай, какое бремя лежит на плечах иерарха! Думаешь, ты бы справилась лучше, а? И знаешь что? Поймать кошку – не такая уж плохая затея. Флинт давно жаловался, мол, от мышей спасу нет, так и шуруют в подвалах со съестным. – Он помолчал, задумчиво сдвинув брови. – И все-таки, говорю тебе, это была не кошка.

Командир немного повысил голос:

– Эй! Есть тут кто-нибудь?

Тишина. И вдруг прямо у них под ногами раздался тихий плач.

– Святой Мириаль! Погреб, как мы не догадались! – простонал Гальверон и ударил кулаком по раскрытой ладони.

Они заметались по кухне и наконец обнаружили под половиком потайную дверцу. Алианна принесла из кухни небольшой светильник, командир раздул его, и оба принялись осторожно спускаться по шатким ступенькам сооружения, возомнившего себя подлинной лестницей. Оказавшись внизу, Гальверон приподнял светильник и осмотрелся.

В крохотном погребе стоял удушливый запах крови и испражнений. Длинные полки по левую руку, хранившие зимние припасы семьи, были полупусты. Справа стоял верстак с плотницким инструментом, сложенным в красивый резной ящик, и токарный станок. Но путники не глазели по сторонам: они не сводили взглядов с кучи поломанной мебели, пустых ящиков и бочонков в дальнем углу, откуда и раздавался еле слышный жалобный стон:

– Пожалуйста, помогите.

Оба устремились вперед, и когда Гальверон отшвырнул несколько ящиков, путники увидели при свете лампы сжавшуюся в жалкий комок женщину с могильно-серым лицом и спутанными волосами. Та щурилась и прикрывала рукой глаза. Рядом на окровавленных одеялах лежал завернутый в тряпье крохотный младенец.

Ужас и сострадание пронзили сердце Алианны. Внезапно она почувствовала себя совершенно беспомощной перед чужим горем. Гальверон проворно выхватил у нее из рук светильник и опустился на колени рядом с несчастной.

– Вы настоящие? – прошептала женщина.

– Да, мы настоящие. – Он ободряюще улыбнулся ей. – Как вас зовут?

Страдалица провела языком по пересохшим губам.

– Керелла.

– Мое имя Гальверон, а это Алианна. – Командир повернулся к воровке. – Пожалуйста, принеси чистой воды.

– Конечно, – откликнулась девушка и стремглав бросилась вон.

Вид несчастной разрывал ей сердце. Порывшись в кухне, Алианна нашла кувшин с водой, кружку и полотенце и опасливо спустилась со своей ношей в погреб – как раз вовремя, чтобы услышать рассказ женщины.

– Срок уже приближался, и тогда Эссель, мой супруг, сказал, что не пустит меня на Приношение Жертвы, даже если потребуется; Он говорил, иерарх не заметит моего отсутствия, и Мириаль не станет возражать против того, чтобы женщина в моем положении осталась дома. Но, похоже, мой бог возражал. – Лицо Кереллы исказила гримаса душевной боли. – Я должна была пойти. Но вместо этого осталась. И тогда начался этот кошмар. Я думала, погибли все, кроме нас.

По ее впалым щекам покатились слезы.

Гальверон взял женщину за руку.

– Нет, не все, – твердо сказал он. – Спаслось очень много людей. Они укрылись в храме. Мы и вас возьмем туда.

Керелла отвернулась к стене.

– Поздно, – шепнула несчастная и продолжала свою грустную историю: – Я слышала, как они кричали, видела в окно этих злобных тварей, летающих над головами. Потом почувствовала, что ребенок… Я спряталась тут и больше ни о чем не думала. Только успела натянуть половик изнутри, чтобы нас не нашли, – криво, как получилось.

Слезы защипали щеки Алианны.