Проще всего было посадить в конспиративной квартире снайпера и, как только Зайденберг выйдет из подъезда – а он время от времени покидал свою нору, – всадить ему в голову разрывную пулю. Вот и вся игра! А нанятые Левой телохранители пускай сколько угодно озираются по сторонам, выставив свои пукалки: тот, кого они должны оберегать, превратится в труп. Смерть украдет его у них прямо из-под носа, а снайпер сможет спокойненько уйти, не замеченный никем. Однако подобное разрешение проблемы при кажущейся простоте таило в себе и массу сложностей.

Убийство – всегда убийство: нет разницы, зарезали, прибили пустой бутылкой по голове или сняли снайперским выстрелом. Все одно приедут следственно-оперативные группы – а уж когда пальнет снайпер, в этом и сомневаться не приходится, – разные эксперты, люди из безопасности, прокуратур и прочая чиновная публика в погонах, чтобы начать допытываться, кто и за что отправил в мир иной гражданина Николаева.

Не стоит их всех считать недоумками или полными кретинами, довольно скоро выяснится, что никакой это не Николаев, а бывший шоумен и хозяин фирмы «Дана» Лев Маркович Зайденберг, который был знаком с неким Хафизом, которого зарезали в камере следственного изолятора… И потянется ниточка, а куда и как она приведет, никому не известно. Лучше подобных осложнений избежать и поступить так, чтобы все «заинтересованные лица» остались довольны…

Ровно в полдень из остановившегося на набережной такси вышел молодой человек в светлых джинсах и пестрой рубашке. Быстрым шагом он обогнул угол дома и, войдя в подъезд, взбежал по лестнице наверх. На четвертом этаже он отпер дверь квартиры, захлопнув ее за собой, и шустро кинулся на кухню, чтобы выключить сигнализацию, готовую подать сигнал тревоги.

Сменив в видеомагнитофоне кассету, молодой человек вновь включил сигнализацию и, помня о том, что у него есть всего тридцать секунд до срабатывания, немедленно покинул квартиру.

Через полчаса кассета на конспиративной квартире. Отпустив курьера, технарь взял материал и включил видео. Он уселся в продавленное кресло перед телевизором и закурил – ожидать нового и интересного здесь нечего, все уже известно наперед. Единственное, надо отметить, когда вернулся Зайденберг, а куда он ездил, не их дело: вне дома за ним приглядывали другие люди.

На экране мелькали кадры, в нижнем левом углу белели цифры, указывавшие дату и время съемки. Как и ожидалось, не происходило ничего существенного в сонном царстве прокаленного летним солнцем тихого московского двора.

Вот появилась машина Левы. Но на стоянку ее припарковал не Зайденберг, а совершенно незнакомый молодой мужнина!

Сидевший у телевизора технарь насторожился и, не отводя глаз от экрана, крикнул:

– Таранин! Давай сюда! Скорее!

Прибежал напарник, и оператор заново прокрутил кадры с парковкой «жигулей», а дальше их ждали еще более интересные открытия. К подъезду прошествовал неизвестно откуда появившийся Лева. Его сопровождали накаченные парни, а потом подкатила темная иномарка, из которой вылезли высокий мужчина в светлом костюме и лысоватый блондин в легких брюках и куртке.

– Шлыков! – указывая на него, ошарашенно прошептал Таранин. – Сам Шлыков! Ну, дела!

Он схватил трубку сотового телефона и торопливо набрал номер, по которому звонили лишь в экстренных случаях. Именно такой случай сейчас!

– Это Таранин, – услышав ответ, назвался он. – Объект вернулся под конвоем, а потом приехал Шлыков.

– Борис Матвеевич? – недоверчиво переспросили на том конце провода.

– Да, он. У нас есть его фото. И с ним, похоже, Иван Иншутин. Высокий такой, с пышной шевелюрой с проседью.

– А женщина?

– Она вообще не выходила.