— Я не могу тебе помочь, Ирина. Не могу избавить тебя от угрызений совести! Сделанного не воротишь.

Ирина отодвинулась от Одиссея, посмотрела в его необыкновенные глаза.

— Почему ты не можешь помочь мне? — спросила она. — Я так надеюсь на тебя.

— Нет, Ирина. Ты должна полагаться только на свои собственные силы. Пришла пора. Только ты сама способна спасти себя от той жизни, какую вела, ты сама, и никто другой, в состоянии свернуть с того пути, который ты избрала. Если ты, конечно, действительно хочешь порвать со своим прошлым.

Ирина вся внутренне напряглась, знакомое чувство пустоты, безысходности заполнило ее измученную душу. Она снова испугалась, что ее схватят, бросят в тюрьму — ведь она убила человека. «У тебя ничего нет», — сказал Ирине внутренний голос. «Это правда, — подумала она, у меня нет ничего. Я все потеряла, и жизнь моя прошла зря. И зачем только я родилась на свет, Господи?»

Женщина готова была разрыдаться от отчаяния, но поборола подступившие к горлу рыдания, заставила замолчать внутренний голос. «Нет, — решила она, — еще не все потеряно, и в моем положении можно найти выход, и даже не один». И ее захлестнуло горячее желание найти этот выход, бороться, но не сдаваться. Пусть мечта об Америке останется только мечтой, пусть! Мечтать о таком было глупо. Кому она нужна в этой Америке? Да и от самой себя никуда не убежишь. Надо в конце концов отвечать за свои поступки, этому она научилась у Одиссея. Ирина посмотрела в его глаза, в их непрозрачную глубину, и во время молчаливого диалога сказала ему, что готова отвечать за все то плохое, что сделала в своей жизни.

Тори стояла у бассейна, где находился Виктор Шевченко — космонавт, товарищ и коллега ее брата. Виктор долгое время провел вместе с Гретом, они жили и тренировались вместе, работали вместе. Он последний видел Грега живым. Какая странная судьба привела ее сюда! И, находясь так близко от этого человека, Тори почти боялась приблизиться к нему. Она слышала плеск воды, видела бледно-голубые и насыщенно-синие тени, игравшие на водяной поверхности, образовывавшие причудливые узоры. Откуда-то издали слышался странный говор дельфина. На мгновение Тори показалось, что она стоит не у бассейна, а на пороге иного времени, что она попала не в Россию, а в какой-то иной мир, существующий почему-то именно здесь, в этом месте.

Сначала Тори увидела дельфина и так удивилась, что не знала, что и сказать. Дельфин заметил ее и быстро поплыл к тому бортику, где она стояла, а подплыв, выпрыгнул целиком из воды и дотронулся круглым носом до щеки Тори, а потом с шумом плюхнулся обратно, подняв вокруг себя целые фонтаны брызг. К Тори подплыла Ирина и назвала себя.

— Я Тори Нан, — в свою очередь представилась девушка, — мы пришли сюда с Валерием, чтобы сделать общее дело — помочь «Белой Звезде».

Тори протянула Ирине руку, и та крепко пожала ее. Мгновение женщины смотрели друг другу в глаза, и какая-то странная связь возникла между ними во время прикосновения рук, — молчаливый обмен словами, чувствами?

— Извините меня, — сказала Тори, прервав молчание, — я ничего не говорю, но дельфин так сильно меня удивил!

— У Арбата — свои симпатии и антипатии. Вы очень понравились дельфину, поэтому он так себя и повел. — Ирина улыбнулась, затем повернулась к Одиссею. — Плыви сюда и познакомься с Тори, — позвала она его. — Тори приехала из Америки, чтобы... — Ирина резко замолчала, потрясенная выражением лица Одиссея. — Что случилось, Одиссей?

Космонавт медленно подплыл к тому месту, где было больше света; дельфин присоединился к своему другу, и Одиссей оперся рукой о спину животного.