«Не валяй дурака! — нетерпеливо прикрикнул Питер. — Я сам виноват. Давай скорее, а то нас догонят».

Двое мальчишек, соединенных в одно неуклюжее трехногое существо мешком, в котором были крепко стянуты правая нога Питера и левая — Бена, попытались встать. Падение сильно их задержало, и за ними к финишной черте, у которой бесновались толпы фермеров (не говоря уж о Роланде, затесавшемся в их толпу без всякого чувства неловкости), уже приближались два здоровых, потных крестьянских парня. На последних десяти ярдах они грозили почти наверняка обойти Питера и Бена.

«Быстрее, Пит! — вскричал Роланд, с таким энтузиазмом потрясая кубком, что большая часть содержимого пролилась ему на кафтан. — Скачи, как заяц! Эти олухи уже хватают тебя за задницу!»

Мать Бена начала всхлипывать, проклиная судьбу, поставившую ее сына в пару с принцем.

«Если они проиграют, — простонала она, — Бена бросят в самую глубокую темницу замка».

«Тише, женщина, — сказал Энди. — Наш добрый король не сделает этого», — он и правда так думал, но все равно боялся.

Бен тем временем начал смеяться, против воли и даже не веря, что это он, его смех:

«Он сказал: скачи, как заяц?»

Питер тоже рассмеялся. Ноги у него болели, из правой руки текла кровь, пот заливал побагровевшее лицо, но он тоже не мог удержаться от смеха.

«Да, именно это он и сказал».

«Тогда поскакали!»

Когда они пересекали финишную черту, они напоминали не зайцев, а, скорее, пару облезлых ворон. Чудом удержавшись от падения, они сделали три прыжка и на третьем приземлились на финише, где и рухнули, заливаясь смехом.

«Заяц!» — стонал Бен, тыкая в принца пальцем.

«Сам заяц!» — отвечал Питер.

Они еще смеялись, когда дюжие фермеры подняли их на руки (одним из них: был Эндрю Стаад, и он никогда не забыл ощущение двойного веса его сына и принца) и понесли к месту, где король Роланд опоясал их голубыми лентами. Потом он неуклюже поцеловал обоих мальчиков в щеку и окропил оставшимся у него в кубке медом под одобрительный рев фермеров. Никто из них, даже старики, не помнили такого замечательного состязания.

Мальчики провели вместе остаток дня и, как скоро выяснилось, намеревались так же провести остаток жизни.

Даже у восьмилетнего мальчишки есть обязанности (особенно если он собирается стать королем), поэтому они не могли быть рядом все время, но они встречались, как только могли.

Некоторые морщили нос, говоря, что будущий король не должен водиться ни с кем рангом ниже баронского сына. Но большинству это нравилось, и немало кружек в делейнских погребках было опрокинуто за то, что Питер получил лучшее с обеих сторон — ум его матери и любовь отца к простым людям.

И это так и было. Питер никогда не обрывал крылья бабочкам и не привязывал палки к собачьим хвостам. Это после истории с лошадью, которую хотел убить Иосиф, главный конюший, Флегг начал бояться Питера и обдумывать способы убрать его с дороги. Ведь именно в этой истории Питер проявил смелость и сострадание, а эти чувства очень не нравились Флеггу.

Глава 14

Питер проходил мимо конюшни и увидел во дворе лошадь, привязанную к изгороди. Одну заднюю ногу лошадь держала над землей. Иосиф, стоявший рядом, поплевал на ладони и взялся за тяжелую кувалду. Сообразив, что он собирается делать, Питер подбежал к нему.

«Кто велел тебе убить эту лошадь?» — спросил он.

Иосиф, крепкий мужчина под шестьдесят, служил при дворе всю жизнь и вовсе не собирался терпеть вмешательство какого-то сопляка, принц он или нет. Он наградил Питера грозным взглядом, но девятилетний Питер, хоть и покраснел, не потерял присутствия духа.