Лео Блю исчез.

Тоби помедлил еще несколько минут. А потом снова принялся разгребать снег. Он весь вспотел и очень скоро преодолел последнее препятствие.

Еще мгновение — и Тоби вошел в грот…

В памяти сразу же ожили те зимние месяцы, которые он провел здесь в заточении. Страх, одиночество, тишина. Он замер в темноте. Не мог заставить себя двинуться дальше. Тоби прикрыл глаза и немного подождал, пока уляжется волнение.

Потом нащупал на земле несколько кусочков коры, снял сарбакан, острым концом поставил его на кору и, держа между ладонями, стал вращать быстро-быстро, как это делали люди Травяного Племени. Сначала появился дымок, потом язычок пламени. Тоби подбросил кору вверх — огонь осветил грот.

Когда глаза Тоби привыкли к свету, он оглядел стены и потолок. Его рисунки не исчезли. Они были точно такие, какими он оставил их много лет тому назад. Тоби подошел к той стене, на которой когда-то давным-давно нарисовал Элизу. Сейчас он все узнает.

Элиза никуда не делась. Нарисованная красноватой цвелью, она сидела на корточках и смотрела на него. Год за годом, живя на равнине, Тоби иногда чувствовал, что память его подводит, и тогда он вспоминал этот портрет и воскрешал черты Элизы.

Тоби провел рукой по лицу Элизы, потом коснулся ее глаза.

Камень был на месте.

Камень Дерева никуда не делся. Тоби показалось, что в грот проник луч солнца. Элиза его не предавала. Он глубоко-глубоко вздохнул.

Как только пошел снег, Тоби решил первым делом отправиться на озеро. Он чудом остался в живых после засады на дороге-серпантине. Снег обвалился и увлек его за собой. По счастью, снега нападало еще не так много, и он смягчил удар, не задавив Тоби.

Оглушенный, он поднялся и проследовал за караваном до ворот, которые вели на Нижние Ветви. Ему удалось обойти грозных стражей Границы, и он очутился в родном заросшем лишайником краю.

Здесь все сильно изменилось. Утомленное Дерево дало летом очень мало листьев, и потому другие растения бурно разрослись и оплели каждую ветку. Теперь Дерево изнемогало под укрытыми снегом мхами, лишайниками и плетями плюща.

Глядя по сторонам, Тоби не уставал удивляться.

Он не заглянул в Онессу, к себе домой. Не заглянул и в дом Элизы. Он отправился прямиком в грот, торопясь попасть в него до того, как снег завалит вход.

Камень Дерева был тайной Элизы и Тоби. И если он по-прежнему на месте, то, быть может, Элиза…

Рука Тоби машинально притронулась к другому глазу. И нащупала в нем тоже что-то твердое. Что же это такое? Тоби поддел его ногтем и поднес поближе к огню.

У него в руке была прозрачная красная ракушка, похожая на лепесток. Из глаз Тоби потекли слезы. Память подсказала ему три слова: «Я тебя жду».

Тоби подарил эту ракушку Элизе, когда они расстались в первый раз. Нырнул за ней, купаясь в озере, и кинул Элизе. Элиза подобрала ракушку и вытерла подолом платья.

Спустя несколько недель Тоби снова пришел к ним в гости, и Элиза протянула ему красный лепесток.

— Она все время была со мной, — сказала девушка, слегка покраснев. — Я назвала ее «Я тебя жду».

Элиза показала Тоби, как смотрела сквозь прозрачную ракушку на солнце.

— Смотрела и повторяла: «Он вернется».

Тоби зажал ракушку в руке.

Когда Элиза покидала свой дом — а случилось это намного позже, чем исчез Тоби, — она в последний раз поднялась в грот и вставила ракушку в нарисованный глаз. На протяжении всех этих лет портрет Элизы над озером не уставал повторять: «Я тебя жду».