Поттер взглянул на насупленное лицо говорившего. Неожиданный вопрос привлек внимание Поттера к различиям в образе мыслей между теми, что живут близко к Централу, и тех, кто касается мира оптименов только через сообщения и связи через вторые руки.

«Мы так различны, – думал Поттер, – Точно так же, как оптимены отличаются от нас, а Свен отличается от бесплодных и улучшателей породы. Мы отколоты друг от друга… и никто из нас не имеет прошлого. Только у оптименов есть прошлое. Но у каждого индивидуальное прошлое… эгоистичное, личное… и древнее».

– Расширенная система, – сказал Поттер, – От микрокосмоса к микрокосмосу, ОНИ говорят, что все есть порядок и системы. Идея материи является несущественной. Все есть столкновения энергии – некоторые кажутся большими, быстрыми и зрелищными… некоторые маленькими, мягкими и медленными. Но это тоже относительно. Аспекты энергии беспредельны. Все зависит от точки зрения наблюдателя, правила энергии изменяются. Существует бесконечное количество правил энергии, каждый комплекс зависит от двояких аспектов точки зрения и основания. В этой расширенной системе вещь извне принимает вид узла, появляющегося на стоячей волне. Вот, что ОНИ говорят.

Свенгаард слез со стола и стоял в экстазе благоговейного страха. Он осознавал, что имел лишь отдаленный взгляд, разрозненные клочки понимания, которые проникали в каждый вопрос, который он мог задать о вселенной. Это могло быть и потому, что он работает вне Централа, размышлял он.

– Это великая мудрость, не так ли? – настойчиво спросил Поттер. Он встал, – Поистине великая мысль! – он поперхнулся на смешке, – Вы знаете, парень по имени Дидерот высказал эту мысль. Это было где-то в 1750 году и приблизительно в это время. А они сейчас кормят нас ей из ложечки Великая мудрость!

– Может быть, Дидерот был один из них, – сделал предположение Свенгаард.

Поттер вздохнул, подумав, каким поверхностным может стать человек, который сидит на диете подтасованной истории. И тоща он стал размышлять о том, как его собственная диета прилажена и управляема.

– Дидерот был один из нас, – проворчал Поттер. Свенгаард уставился на него, лишенный слов от шока богохульства этого человека.

– Все идет к тому, – сказал Поттер, – Природа не любит, чтобы в нее вмешивались.

Под столом Свенгаарда раздался звонок.

– Безопасность? – спросил Поттер.

– Все ясно, – сказал Свенгаард, – Они уже тут как тут.

– Вся Безопасность Централа на месте, – сказал Поттер, – Заметь, они не придут доложить вам или мне. Вы знаете, они следят за нами тоже.

– А у меня… нечего скрывать, – сказал Свенгаард.

– Конечно, – сказал Поттер. Он обошел вокруг стола и положил руку на плечи Свенгаарда, – Ну, ну. Нам пора надевать маску Арчеуса. Мы собираемся придать форму и организацию живому организму. Мы ведь истинные боги.

Свенгаард все еще чувствовал себя растерянным, – Что они сделают… Дюранам? – спросил он.

– Сделают? Ничего – если только Дюраны не вынудят их. Дюраны даже не будут знать, что за ними наблюдают. Но маленькие парни Централа будут знать обо всем, что происходит в этой комнате отдыха. Дюраны даже не смогут рыгнуть без того, что их газ тут же не был подвергнут полному анализу. Ну, пошли.

Но Свенгаард оттягивал.

– Д-р Поттер, – спросил он, – а что, по-вашему, ввело эту аргинную цепь в морулу Дюранов?

– Я более близок к вашему мнению, чем вы думаете, – сказал Поттер, – Мы боремся с… нестабильностью.