В глубине дома тотчас раздался мелодичный перезвон сработавшего сигнального заклинания. Секунда, другая, третья, и послышался звук приближающихся шагов. Через пару мгновений щелкнул замок, и дверь распахнулась, являя тетушку Файлину.

За прошедшие полгода, что я не видела родственницу, та практически не изменилась. Сухощавая, чопорная, в строгом платье, прикрытом кипенно-белым накрахмаленным передником, и с традиционным пучком пепельных волос.

Быстро, цепко оглядев меня с ног до головы, она вместо приветствия выдала:

— Бледная. Усталая. С синяками под глазами. Приехала посреди недели. Что у тебя случилось?

— Ничего, тетя Файлина, — со всей возможной уверенностью ответила я. — Просто встала рано, да в дилижансе сильно укачало. Я в гости. Отпуск дали, буквально на пару дней, вот и решила заехать. Давно ведь не виделись.

Подозрительный огонек в глазах тетки чуть притух, а на губах появилась улыбка.

— Правда? Тогда это приятная неожиданность, — проговорила она, обнимая меня. После чего отступила, пропуская внутрь. — Чего ж мы на пороге-то? Не стой, заходи.

Чмокнув тетю в щеку, я прошмыгнула в дом. Правда, не успела сделать и пару шагов по коридору, как услышала недовольное покашливание. А, едва обернулась, мне категорично указали на обувную тумбу под вешалкой.

— Тапочки! И иди мыть руки.

Послушно кивнув, я переобулась в вязаные тапочки, пристроила рядом с тумбой дорожную сумку и поспешила в уборную.

Первый же взгляд в зеркало показал, что тетя Файлина права. Выглядела я действительно не ахти. В глазах болезненный блеск, черты лица заострились. Списать такой вид на обычную усталость после дороги и впрямь сложновато.

«А, может, все-таки признаться? Может, тетя посоветует что-нибудь? Какого-нибудь мага-целителя…» — робкая промелькнувшая мысль была тут же отброшена прочь.

Никого она не посоветует. Если бы была возможность излечить меня, то и старик-аптекарь об этом бы сказал. Да и в книгах этот способ наверняка упоминался бы.

Так что остается надеяться лишь на то, что во мне действительно есть темная кровь. И, узнав об отце и его способностях, я пойму, что делать дальше.

Ополоснув руки и лицо, я направилась в столовую, где уже звенела посудой тетя Файлина. Из старого пузатого буфета извлекались белоснежные чашечки, ажурные блюдечки, вазочки с вареньем. А на плите уже грелся начищенный до блеска медный чайник.

— Помочь? — предложила я.

— Вот еще, — отмахнулась тетка. — Садись, отдыхай. Как ты, как работа?

— Нормально. Я…

— А тут все по-прежнему. В нашем захолустье из всех новостей — только очередное пополнение в семье Шарлотты. Помнишь ее?

Шарлотту — соседку-одногодку, я, разумеется, помнила. В детстве мы частенько играли вместе. Вот только мне опять не дали даже слова вставить, продолжив:

— Так вот, представляешь, она четвертого родила! Четвертого! Подумай только! А ведь муж-то ейный до сих пор на барона Адвера батрачит, зарабатывает какую-то мелочь. Спрашивается, зачем бедноту плодить?

Чашечки-вазочки были выставлены на стол. Не замолкая ни на секунду, тетка занялась нарезкой ароматного хлеба.

— Нынешняя молодежь совершенно не думает о том, скольких детей может прокормить, и явно перегибает палку в количестве! — ворчала она. — И, представляешь, я спрашиваю: «Шарлотта, когда вы уже остановитесь?» Так знаешь, что она ответила? «Сколько Великий Создатель пошлет, столько и родим!» Подумать только! Да лучше бы ей Создатель ума подкинул, а детей нашей королеве послал! Вот уж кому действительно нужно: седьмой год со свадьбы пошел, а наследника королевству еще не оставила.