Курица поклевала — встает один образ; и позобаше — другой уже образ; оттенены два момента.

Понятие от поятие; взял, усвоил и понял одно в корне слово; Begriff от begreifen — схватил; и notion от noter: счел, учел. Так в абстракциях мысли не выражает звук слова понятие суммы оттенков (усвоил, схватил, счел, учел, понял, взял).

Понятие — неотделимо от ореола из образов; он препятствует сосредоточить внимание на отвлеченном словесном моменте; понятие — взятие; но — не всякое: взятие мыслью; и оттого то понятие в круге образов слова — момент; таковы все абстракции.

Изображение точки, момента, всегда только чувственно; изобразимая точка — модель; необходимости изображенья понятий при помощи слова — трагедия философии: наше средство познания, слово, — неотделимо от образа.

10

Образ слова есть круг всех моментов понятия; и оттого: образ мысли есть образ не данный абстрактно; понятие только пунктир; и текучая, недробимая линия — мысль; поползновение отвлекаться от образов в данных условиях мысли ведет к перепрыгу сознания через себя самого.

В терминологии невозможное хочет быть нам возможным, несущее — сущим; но небытийственны те несущие не сущие смыслы; все понятия — словеса, имена, бытия, существа; но понятия-термины — имена наизнанку; выверните наизнанку словесный звук (Nomen) почти выйдет Nemo никто: или даже нем он. Небытие, немота, глухота сопровождает нам термины.

11

Можно ли, мысля мгновенно, обнять круг понятий? В usus'e словесного выражения — нет: понятие отделено от понятия непроходимыми безднами; так ответят нам логики; вскроют суждение — переход от понятия к понятию, как огромный процесс, напоминающий космос, в котором понятия — звезды — отделены друг от друга безмерными безднами; чувственность — бездны эти.

Современные гносеологи осознали трагедию обременения понятия образом; художники слона сознали трагедию: обременения образа схемой; и образ, и корень, взаимно ломая друг друга, ломают нам смысл; и градации смыслов, порвавшие связи друг с другом, стоят перед нами; слепые, глухие, немые — стоим перед ними; и восставая грамматикой против смысла понятийных взятий, и восставшая из логики против образных восприятий понятий — терзая себя, истерзали слова.

Но ствол общий, иль корень, подпочвенен, темен и глух: его смысл — запорожен; пороги сознания шатки; в неосторожном разбитии их нам слова, запорожцы, грозят грозным, темным наскоком: насилием крика над толком. Стремление пересоздать смыслы слов очень часто — безумие.

И все-таки: образ мысли, понятие, суть зависимые переменные слова; независимая, непеременная величина его — звук; и он нудит, зовет за порог: в ночь безумия, в мироздание слова, где нет ни понятия, ни образа слова — есть твердь — и nycтa, и безводна она; но дух Божий — над нею.

12

Образ нудит нас видеть; и не дает проницания; и видения носятся; и — непоняты они; такой призрак есть видимость.

Что мы видим извне — часть возможного; динозавры не видимы в круге теперешней жизни; и в материальных условиях не возникает кентавр; но он — есть: наше внешнее видение — малая часть наших ведений; глагол видеть есть в сущности ведать: и виды суть веды; ведун видит больше.

Обставшая видимость (купол неба) могла бы такою не быть, а быть клокотаньем кипящих, светящих фантасмов; орнаментом линий, ежесекундно меняющим очертание; вся история орнаментального творчества нам являет действительность, аналогичную нашей; здесь сложнятся бегущие линии; и обвисают гирляндой, откуда выходят дриады и фавны, отваливаясь от их родивших гирлянд: хвостик фавна в истории живописи черешок, соединявший его со стебельком; рядом с логикой данной природы есть логика архитектоники линий: природа фантазии; в ней природа, пленившая нас, — лишь момент, лишь абстракция круга; в круге не данных природ протекает природа нам данная; данность ее только малая часть; и лишь целое этой части — действительность.