– После аварии все тела удалось опознать? – спросил полковник Мещеряков.

– Капитан Красиков на связь не выходил. По последним данным, опознаны Протасов, Грановский, Мишин. О французе и женщине сведений пока нет, – четко отрапортовал Карпов.

– Ладно. Спасибо, – бросил Мещеряков. – Если будет новая информация, связывайся немедленно.

– Есть, товарищ полковник, – ответил Карпов и отключился.

В приемной генерала Громова, как в обычный будний день, сидел секретарь – молодой и очень серьезный лейтенант Котов, которого по правде многие побаивались не меньше, чем генерала Громова.

– Громов у себя? – спросил полковник Мещеряков.

– Так точно, – тут же вскочив из-за стола, кивнул лейтенант Котов и добавил: – Генерал вас ждет. Сейчас доложу.

Он постучал и, аккуратно приоткрыв дверь, вошел и звучно объявил:

– Товарищ генерал, к вам полковник Мещеряков!

– Пусть войдет, – раздался знакомый, чуть хрипловатый голос.

Полковник Мещеряков уже сделал шаг к двери, но лейтенант Котов его остановил.

– Оставьте мне ваш мобильный, – попросил он сухо.

Отдавая аппарат лейтенанту, Мещеряков понял, что разговор будет серьезный и Громов наверняка только что приглашал к себе «эпидемстанцию» и выводил «жучков».

За плечами генерала Громова, как и полковника Мещерякова, были серьезные боевые задания в горячих точках, поэтому они всегда понимали друг друга с полуслова. И самое главное, доверяли друг другу. В последнее время в ГРУ появилось много молодых, весьма образованных, отлично владеющих несколькими иностранными языками и умеющих мгновенно выуживать из Интернета нужную информацию сотрудников. Но они, не нюхавшие пороху, были другими. И полковник Мещеряков предпочитал не раскрывать перед ними все карты. Он был убежден, что невоевавший мужик – то же, что нерожавшая баба. Ему самому, как и генералу Громову, в мирное время пришлось хлебнуть войны выше крыши.

В выходившем на солнечную сторону кабинете генерала Громова распахнутые настежь окна были занавешены шторами, но все равно было достаточно жарко и душно.

Генерал Громов, невысокий, крепко сбитый, с седыми, коротко стриженными волосами и всегда острым, немного резким взглядом ярко-голубых глаз, нервно вытер лоб носовым платком и, выходя из-за стола, пожал полковнику Мещерякову руку.

– Здравия желаю, товарищ генерал, – сказал полковник Мещеряков.

– Уже здоровались, – ответил генерал и деловым тоном заметил: – Не будем тратить время на пустые разговоры.

Он возвратился на свое место и кивком указал Мещерякову на стул:

– Присаживайся, полковник.

– Спасибо, – ответил Мещеряков, прикидывая, стоит ли грузить сейчас генерала Громова последней информацией.

Тот, словно прочитав его мысли, проговорил:

– Я знаю, ты, Мещеряков, работаешь оперативно. И уверен, что твои люди уже нарыли информацию по самолету. Ты сам ее обмозгуй, чтобы выудить главное. А у меня времени в обрез. Но ты должен знать все или почти все, что у нас есть на этого агента. Чтобы твои пацаны чего не нахомутали лишнего. Ты же их, надеюсь, контролируешь жестко?

– По ситуации… – пожал плечами Мещеряков, который всегда предпочитал на первом этапе сбора информации лишний раз никого не дергать. Ведь никогда не угадаешь, какой факт в итоге вдруг может оказаться определяющим.

– Ладно. Это твои дела, – махнул рукой Громов. – А теперь то, что касается этого месье.