Внезапно забил барабан. Так громко, что Шерканер почувствовал колебания кончиками ног и грудью не слабей, чем слуховыми волосками. Барабану начал вторить еще один, не слишком ладно попадая в ритм.

Леди Энклерр замолчала и с кислым видом прислушалась к барабанному бою.

— Боюсь, что это надолго.

— Соседи? — Шерканер показал по долине на север. Интересно, что, если не считать реплики о долгом пути в обход, хозяйка и словом не обмолвилась о странных обитателях долины.

Кажется, и сейчас не обмолвится? Леди Энклерр свесилась с насеста, впервые с момента прибытия гостя замолчав на ощутимый промежуток времени. Затем нехотя ответила:

— Знаешь историю про ленивых лесных фей?

— А то.

— Я ее внесла в катехизм для приходских, особенно для пяти— и шестилеток. Насчет аттеркопов — они ведь похожи на маленьких паучков. Мы учили, как у аттеркопов отрастают крылья, а я рассказывала, что бывает с теми, кто не успевает подготовиться к Тьме: заигрался, и тут его — цап! И слишком поздно. Я умею рассказывать страшилки. — Она сердито прошипела что-то в пищевые руки. — Мы — грязные деревенские оборванцы. Вот поэтому я ушла в море и поэтому же в конце концов вернулась: хотела помочь. Бывали годы, когда за свое преподавание я получала лишь поощрительные грамоты. Но я хочу, чтобы ты знал, сынок: мы хорошие. Но, правда, все чаще появляются среди нас пауки, ведущие паразитический образ жизни. Их пока немного, в основном высоко в холмах.

Шерканер рассказал о засаде, расставленной на дне долины.

Леди Энклерр кивнула:

— Я так и думала. Ты вылетел оттуда так, словно тебе задок поджаривали. Тебе еще повезло выбраться оттуда, не потеряв машину, но, помимо этого, особая опасность тебе, пожалуй, не грозила. В смысле, если бы ты замер, они бы тебя забили насмерть, но в остальном… им просто лень.

Надо же. Реальные извраты. Шерканер притворился, что его это не слишком заинтересовало.

— Так что за шум?

Энклерр неприязненно отмахнулась:

— Может, это у них музыка такая. Думаю, раздобыли недавно шипучку и накачались дурью. Это лишь симптом — даже если они меня будят по ночам. Нет, дело не в этом. Ты знаешь, что в действительности делает их паразитами? Нежелание готовиться ко Тьме… и проклятие, на какое обрекли они собственный род. Эта парочка в долине — они же в холмах жили, но хозяйством заняться им было лень. Там и сям перебивались случайными заработками, кузнечным делом, от фермы к ферме… когда нечего было украсть. Жизнь в годы Среднего Солнца легка и приятна. И все это время они блудили на стороне, сея непрестанный поток молоди… Вы молоды, мистер Андерхилл, и, может, немного зашорены. Не думаю, что вы представляете, как это утомительно — обрюхатить женщину перед Годами Увядания. Может появиться один-другой рубец, любая порядочная леди их отдерет с концами. Но те паразиты в долине — они только и знают, что трахаться. Парень все время с парой рубцов на спине шляется. Благодарение Господу, они почти всегда у него отмирают. Но бывает и так, что вырастают до младенцев. Некоторые доживают и до детского возраста, а обращаются с ними, точно с животными, — и так годы напролет. Как правило, получаются тупицы, кретины.

Шерканеру припомнились хищные взгляды детей. Они так отличались от того, что он помнил о своем детстве.

— Но ведь кое-кому удается сбежать? Вырасти?

— Некоторым. Эти особенно опасны, они видят, чего лишились. Тут дела под откос пошли.