Совершенно неожиданно пуфик оказался каким-то роботом, который приподнялся на своих четырёх резиновых или пластиковых гусеницах и шустро, но бесшумно покатил к той же стойке.

Что делал с этим человеком Гошши, Виктор разглядеть не сумел, как ни старался. Внезапно раздался какой-то резкий писк, переходящий в ультразвук, и человек, теперь закутанный во что-то полупрозрачное, вдруг взлетел вверх и завис ровно посредине между полом и потолком. Хозяин вновь уселся на своего робота-пуфика и принялся с жадным интересом наблюдать за тем, как испытуемый дёргается между небом и землёй.

Постепенно до Виктора дошло, что движения висящего становятся более осмысленными. Теперь он словно что-то рубил, но делал это будто в замедленной съёмке. Рубанув нечто видимое только ему, аккуратно собрал это в комок и стал укладывать. А потом ещё и ещё во всё ускоряющемся темпе.

– Неплохо, – каркнул Гошши и направился к колонне за следующим.

Пограничник следил за всем происходящим и пытался определить: к чему их всё-таки готовят? Прорыв противолодочных сетей? Преодоление боновых заграждений акватории военно-морской базы? Ну, ведь не взятие же вражеской субмарины на абордаж?!

Тем временем он остался один. Все остальные уже дёргались в воздухе, выполняя более-менее одинаковые движения. Гошши достал из кармана комбинезона небольшой футляр, вытащил из него нечто похожее на большие толстые очки, которые и водрузил себе на нос. И тут же сам зашевелил руками, словно бегая пальцами по невидимым клавишам. «Виртуальная клавиатура, – сообразил Виктор. – Ну, такое и у нас имеется, разве что труба пониже и дым пожиже…»

Подчиняясь командам, которые, по-видимому, отдавал Гошши, все испытуемые начали действовать слаженно, словно бы все вместе не то убирали сахарный тростник, не то рубили просеку в джунглях. «Чёрт его разберёт, – задумался Виктор. – А может, и в самом деле – абордаж подводной лодки?»

Внезапно всех разом опустило на пол. Роботпуфик заметался между людей, снимая с них это полупрозрачное нечто, а к Виктору подошёл Гошши:

– Отведи их в игровую, охотник, – велел он. – Отведи и возвращайся: проверим тебя и потренируем слегка.

– Игровая – это где? – деловито поинтересовался пограничник, отмечая, что испытанные ведут себя, словно дети, перекатавшиеся на карусели. Их качало, мотало, почти все охали, постанывали и уже привычно хныкали.

– За спальней следующая дверь, – бросил Гошши. – И поторопись: что мне, весь день здесь с вами возиться?

Виктор кое-как снова построил своих новобранцев в колонну и потащил их за собой. Дверь в игровую отыскалась сразу: это была единственная дверь, грубо размалёванная в разные цвета. «Словно психу дали разыграться с красками и малярной кистью», – машинально отметил Виктор и открыл разноцветный вход.

Внутренности игровой комнаты точно так же били по глазам ярким разноцветьем. Ни одной пары предметов одинакового цвета. Стулья полосатые, в крапинку, в клеточку. Огромная рама экрана, должно быть – телевизор. Какие-то экранчики поменьше, а перед ними – джойстики, словно от игровой приставки. Кубики из пластика, кубики из резины, каких-то удивительных и даже диких форм куклы.

Справившись с первым впечатлением, он оглянулся на своих подопечных. И вот тут он окончательно убедился в том, что перед ним – дети. Выглядят как взрослые, но это – дети. Только у детей могут быть такие лица, на которых написан восторг, сплошное счастье от исполнения извечной детской мечты: попасть в игрушечный рай.

Телевизор неожиданно заработал, и на экране появились герои, чем-то отдалённо напоминающие пару раз виденных Симпсонов. Только вели они себя, скорее, как волк и заяц из «Ну, погоди!».