Я хватаю воздух ртом и отплёвываюсь, вырываясь на поверхность. Вода так и бурлит. От этих спрутовых чернил она вся чёрная.

А громадные присоски всасывают кожу. И щупальца как из железа… Так сжали, что рёбра трещат — не продохнуть. Я уже ни рукой, ни ногой пошевелить не могу.

Это конец, мелькает у меня в голове. Иду на дно. И нет мне спасения. Лёгкие вот-вот лопнут.

Ну нет, думаю, врёшь, не возьмёшь! Умирать рановато. Ещё поживём. Найдётся и на спрута управа.

Рванулся из последних сил и высвободил правую руку.

А дальше-то что? Что дальше?

Вытягиваю палец к его фиолетовому брюху, оно то надувается, то опадает. Молю Бога, чтоб всё получилось. А у самого перед глазами красные и жёлтые звёздочки. Понимаю, что времени у меня в обрез. Ещё секунда — и отключусь. Дотянулся до брюха, ходуном ходящего, скрючил пальцы и давай его щекотать!

3

И вот щекочу я пальцами это фиолетовое пузо. Спрут начинает корчиться. Я знай себе щекочу да щекочу.

Щупальца ослабляют хватку. Спрут щекотки-то боится!

Вся эта громада сжимается и вдруг отпускает меня.

— Перестань, Билли, — стонет спрут. — Терпеть не могу твои дурацкие шуточки. Сейчас же перестань меня щекотать!

И тут он возьми да и ущипни меня.

Ладно, ладно. Догадались? Никакой это был не спрут. Это моя младшая сестрёнка Шина. Вечно она весь кайф ломает. Никакого воображения.

Положим, оно и верно, на спрута она не тянет. Внешне она похожа на меня. Худая, с прямыми чёрными волосами (только, в отличие от меня, у неё космы длинные), с тёмно-синими глазами под густыми бровями.

И хотя ей всего одиннадцать, она ведёт себя иногда как пожилая дама. А игры так и вовсе ненавидит. Ей голые факты подавай.

— Кем это ты был сейчас? — ехидно спрашивает Шина. — Щекотун-рыбой?

— Не твоего ума дело.

— Ведёшь себя как придурок.

Что с ней говорить! Она всё равно никогда не признает меня величайшим из исследователей морских глубин. Да разве в этом дело. Все сёстры как сёстры. Для них старший брат — авторитет, и смотрят на него с нескрываемым восхищением. Только не Шина.

Скажи я, что представил её спрутом, она изведёт меня своими насмешками. Когда-нибудь мне удастся напугать её так, чтоб она не задавалась. Хотя, надо признаться, это дело не из лёгких. У меня есть кое-какие соображения на этот счёт.

Я поплыл к яхте. Вскарабкавшись по трапу, я огляделся. «Кассандра» яхта большая, крепкая, метров десять в длину, с большой открытой палубой. Под ней находятся лаборатории, камбуз и несколько кают. На палубе ни души. Доктор Дип, должно быть, внизу. Вот и прекрасно. А то ненароком испортит мой замысел.

Я быстро юркнул под груду спасательных жилетов и вытащил оттуда мною же спрятанную серую квадратную виниловую подушку.

Шина всё ещё плавала с трубкой среди рифов и поэтому не видела меня. Я решил подшутить над ней: поплыву под водой, держа подушку над головой так, чтобы один угол был над поверхностью. Улавливаете? Чем не акулий плавник?

Когда она поймёт, что на неё несётся акула, то до смерти перепугается. Вот тогда и посмотрим, кто из нас придурок.

Спустившись в воду и держа «акулий плавник» над головой, начинаю работать ногами. Плыву к рифам прямо на Шину. Выныриваю на поверхность, чтобы набрать воздуха. Она меня не замечает. Подгребаю ближе. Совсем близко.

И тут слышу:

— Акула! На помощь! Акула!

Вот он, долгожданный вопль! Как бальзам на душу.

Ха-ха, Шиночка! Классно вопишь! Попалась, которая кусалась, всезнайка несчастная!

— Аку-у-у-у-ла! — верещит сестра как резанная.

Меня распирает желание расхохотаться ей прямо в лицо, и я выныриваю из воды.