|
Отдача команды субъекту в состоянии транса, что он при пробуждении должен выполнить последовательное сложение путем автоматической записи безотносительно к любой другой задаче, которая может быть дана ему, или выполнить последовательное сложение «подсознательно» во время «сознательного» чтения вслух, составляет дачу постгипнотических внушений, которые представляют два типа деятельности: «сознательная» задача на самом деле становится постгипнотическим действием, согласующимся с другими постгипнотическими действиями. Внушение загипнотизированному субъекту, что он выполнит одну задачу подсознательно, а другую сознательно, вызовет постгипнотические действия по выполнению обеих задач, но невыполнение одной из них в состоянии бодрствования (несмотря на большую степень сознательного понимания ее, что само по себе составляет дополнительную постгипнотическую реакцию). Опыт Мессершмидт, как эксперимент Уильямса, не дает оснований для предположения о возможном существовании особого постгипнотического душевного состояния, которое может оказать значительное влияние на выполнение внушенных задач.
Совершенно другим является отчет Брикнера и Кьюби, которые во время проведения всего своего исследования обращали самое пристальное внимание на значительное влияние, которое имеет душевное состояние, что развивается непосредственно из постгипнотических внушений, на всю линию поведения. Они также отмечают исчезновение всех изменений в общем поведении при завершении выполнения постгипнотических заданий. Таким же образом Эриксон и Кастой со своими сотрудниками ясно показали развитие в прямой последовательности с постгипнотическим внушением особого душевного состояния, которое влияет, изменяет и даже отрицает обычное поведение в обычных ситуациях до тех пор, пока либо не будет снято постгипнотическое внушение, либо не будет выполнено до конца внушенное задание. Хотя этот обзор литературы, конечно, нельзя назвать полным, но он показывает, что, несмотря на большую исследовательскую работу по постгипнотическому внушению при анализе постгипнотического состояния как такового, не делалось попыток выяснить связь, отношение, которое оно может иметь к экспериментальным процедурам. Не было сделано ни одной попытки определить постгипнотическое действие в отдельности, за исключением результатов, полученных из этих действий. Душевные процессы и типы реакций, с помощью которых были получены эти результаты, не учитывались. В общем, было сделано предположение, что постгипнотическое действие является просто действием, вызванным реакцией на команду, отданную во время состояния транса, различным образом и весьма неопределенно характеризуемым степенью потери памяти, автоматизма и принуждения. Большая экспериментальная работа привела к неудовлетворительным и противоречивым результатам. Возникает необходимость в более определенном изучении постгипнотического поведения как особого явления, а не средства, с помощью которого можно было изучать другие душевные процессы.
Мы нашли следующее определение постгипнотического действия, которое нам кажется вполне приемлемым и полезным. Оно должным образом определяет форму поведения, которую мы получали бесчисленное количество раз в самых разнообразных ситуациях у большого количества субъектов с различным интеллектом: и нормальных, и психобольных, и детей, и взрослых. На этом основании мы ограничили наше определение лишь действием частичных явлений, возникающих при легких состояниях транса, и некоторых других важных обстоятельств, которые будут описаны позже. Постгипнотическое действие — это действие, выполняемое субъектом после пробуждения из состояния транса в ответ на внушения, отданные во время состояния транса; при выполнении действия отсутствует заметное сознательное понимание субъектом обусловленной мотивировки этого действия. В различных обстоятельствах и в разных ситуациях мы наблюдали за субъектом, которому была дана команда выполнить какое-то действие после гипноза и у которого возникло спонтанно, непроизвольно гипнотическое состояние транса. |
