— Нет, повторного не было. Он довольно спокойно проспал все ночь, и пульс его был в порядке. Но уже час он опять как-то тяжело дышит. Не исключено, что в легких скопилась жидкость.

— Воспаление легких?

— Нет. Но тем не менее все это может привести к повторному приступу. Спаркс все время поддерживает связь с врачами из службы здравоохранения, и мы делаем все, что они нам рекомендуют, но тем не менее…

— Но на «Кунгсхолме» они вряд ли смогли бы сделать больше, высказала предположение Керин.

— У них есть дипломированный врач, а я таковым не являюсь. — Он пожал плечами и криво усмехнулся. И в этой усмешке снова промелькнула его прежняя самоуверенность. — О, пока я не забыл! Хочу довести до вашего сведения, что горит третий трюм. А таких вещах пугливым пассажирам обычно не докладывают, но дым, который выбивается из трюма, уже настолько заметен, что скрывать это бесполезно. Как бесполезно скрывать женщине свою беременность на девятом месяце…

— Вы можете предпринять какие-нибудь меры? — спросил Годдер.

— Как только нам удастся ввести шланги в межотсечное пространство, мы сможем довольно быстро залить все это водой.

— А можно определить, где именно находится источник пожара?

— Это трудно сделать. Кстати, если горящий хлопок находится глубоко внизу, то и вода может не добраться до него… Тем не менее, если верхние слои будут в воде, у нас появится шанс держать очаг пожара под контролем. — Линд выпил кофе: завтрак он не заказывал. — Кстати, не знаете, никто не продает птицеводческой фермы?

С этими словами он ушел, оставив Годдера в растерянности и задумчивости. Что ж, выходит Эрик Линд никогда не показывает своего истинного лица. У него и полдня не продержится то или иное суждение. Вчера говорили, что Стину уже лучше, а теперь он опять подготавливает к худшему, что может означать даже то, что капитан уже мертв. А может, он хотел этим сказать, что практически и мы уже мертвы? Он. опять вспомнил о Мадлен Леннокс, и ему стало как-то не по себе. Нет, с ней все в порядке, постарался он убедить самого себя. Ведь он слышал, как она мылась под душем.

Керин закончила свой завтрак и ушла. Он закурил сигарету и налил еще чашку кофе. Когда он выходил, боцман и двое матросов как раз начинали открывать люк в трюм номер 3. Один матрос развертывал пожарный насос. Если дым станет более густым, им придется надеть маски.

Когда он вновь потянулся за сигаретой, то обнаружил, что в пачке больше не осталось ни одной. Вернувшись в каюту, он разорвал целлофан нового блока, но даже сквозь этот шелест он слышал из открытой двери в свою ванную монотонное журчание. Он вошел в ванную и прислушался. Душ в соседней каюте продолжал работать. И это через 40–50 минут? Он быстро выбежал в коридор.

В каюте миссис Леннокс были опущены только жалюзи, и он мог явственно слышать, как шумит вода. Он постучал. Никакого ответа. Может быть, она ушла и забыла выключить воду? Он поискал ее на палубе, в салоне, в столовой, а потом вернулся к ее каюте. Поскольку на его повторный стук не последовало никакой реакции, он подошел к каюте Керин.

Годдер быстро объяснил ей, в чем дело.

— Может быть, вы войдете к ней в каюту и посмотрите, что там произошло? — попросил он в заключение.

— Конечно. — Она постучала, окликнула ее и, наконец, вошла в каюту. Почти в тот же момент он услышал, как она в испуге закричала:

— Она лежит под душем! Подождите, я вынесу полотенце!

Он услышал, как Керин выключила воду, а потом увидел, как она подбежала к двери. На лице у нее был ужас. Он последовал за ней в ванную. Мадлен Леннокс лежала лицом вниз на полу душевой кабины, и из-под ее мокрых волос сочилась тонкая струйка крови.