Миднайт, до этого момента хранившая молчание, издала болезненный крик и бросилась к костру. Келемвор, вытащив меч, проскользнул мимо Беренгарии и двух стариков. «Что случилось?» — спросил он.

«Моя книга!» — взвыла чародейка. «Они сожгли ее!» Выхватив меч Келемвора, она начала копошиться в углях. Келемвор знал, что книга содержала все известные Миднайт заклинания, поэтому он мог понять ее поведение. Тем не менее, он отнял у нее меч и убрал его в ножны; пламя действовало на закаленную сталь не лучше, чем на книгу.

Миднайт невидящим взглядом смотрела в костер, по ее щеке сбежала одинокая слеза. «Ее больше нет», — прошептала она.

«Все не так страшно», — произнес Келемвор, пытаясь успокоить ее.

Миднайт резко развернулась, ее кулаки сжались от ярости. «Страшно?!» — вскрикнула она. «Ты осел! Там были все мои заклинания — без них, я никто!»

Над лагерем нависла гробовая тишина. В течении нескольких минут Миднайт смотрела на воина так, словно это он сжег ее книгу. Наконец, она прошипела, — «Разве погребение нескольких халфлингов стоило этого?» Она отвернулась и уставилась на пламя.

Спустя мгновение, Беренгария подошла к Адону. «Наш договор все еще в силе?» — робко спросила она. «Мы по-прежнему друзья?»

Адон кивнул. Наказывать халфлингов не было никакого смысла. «Друзья. Ты ни в чем не виновата».

«Она попросту не поняла, что представляла собой эта книга», — раздался чистый, мужской голос. На прогалину вышел сухопарый халфлинг-мужчина. Его кожа была бледно-серого цвета, глаза покраснели, а лоб был повязан грязным бинтом.

Остальные халфлинги подались назад, о чем-то перешептываясь между собой. Новенький присел подле костра и взял двух кроликов. «Возьмите их», — произнес он давая по одному Келемвору и Адону. «Их в избытке в окрестностях и это единственное, что мы можем вам предложить взамен ваших вещей».

Келемвор взял кролика, но налегать на него не торопился. Что-то в этом халфлинге настораживало воина, и не только потому, что его боялись остальные. «Кто ты?» — потребовал он.

«Атертон Купер», — ответил халфлинг, ни на миг не сводя взгляда с воина. «Но остальные зовут меня Пронырой. А теперь ешьте. Беренгария показала себя не лучшей хозяйкой этой ночью».

«Да-да, пожалуйста, ешьте», — спохватилась Беренгария. «Мы всегда сможем поймать еще кроликов». Женщина убрала кинжал и тепло улыбнулась.

От внимания Адона не ускользнул тот факт, что Общий язык Беренгарии заметно улучшился. Жрец понял, что до этого халфлинги разыгрывали перед ними комедию.

«Вы все это время знали, что это не мы напали на вашу деревню?» — почти утвердительно спросил Адон. «Вы крали наши вещи в то время, как мы заботились о ваших погибших соплеменниках!»

«Ты прав», — вздрогнув, ответила Беренгария. Затем она обернулась к Келемвору и добавила, — «Но это не отменяет нашу сделку. Что было, то было. К тому же, мы по-прежнему находимся в великой нужде».

Зеленоглазый воин что-то буркнул и впился зубами в кролика. Он не собирался требовать назад то, что уже подарил халфлингам, так как Беренгария была права — маленький народец по-прежнему находился в большой нужде. Тем не менее, он не был в особом восторге от того, что лишился своих вещей путем обмана.

Воин неторопливо жевал, мысленно оценивая Атертона Купера. Проныра был выше и худее любого из представителей его расы и в его манере поведения было что-то настораживающее. Высокий халфлинг был единственным трудоспособным мужчиной во всем лагере, и уже само по себе это обстоятельство вызывало подозрение.