— Кто? — оглянулась Леночка. Одна щека ее была сплошь перепачкана губной помадой. — А, это там Сеня, гад. Семен Михалыч, директор «Радиотраха». Небось, как всегда, каких-нибудь спонсоров окучивает, он только этим и занимается. Его Пташка терпеть не может, несколько раз из-за этого дятла уходить собирался с радио… А что?

— Просто интересуюсь…

Ничего больше не сказав, я отделилась от Леночкиной компании и эффектным шагом фотомодели направилась к стойке бара. Там была наиболее удобная позиция для наблюдения за Сеней. Правда, мой проход по залу не остался совсем уж не замеченным. Почти сразу же к фотомодели прилепился подвыпивший белобрысый парень, который плюхнулся рядом за стойку бара и молча придвинул коктейль с соломинкой. Оценив ситуацию, я не стала отгонять ухажера, так как из-за его квадратной спины наблюдать за интересующим меня столиком было еще удобнее. И даже кое о чем порасспросить.

— Какие у нас зеленые глаза, — сообщил между тем парень мне на ухо, как будто цвет моих глаз был для меня страшной тайной.

— Тут другой бывает, он мне больше нравится, — сказала я блондину, кивая на кривляющегося на сцене Тараса, чтобы переключить его внимание с моего лица, которое он разглядывал в упор.

— Да уж, — сказал блондин. — Пидор какой-то. Тебе что, только такие нравятся?

— Не знаешь, тот вчера был? — продолжала я допытываться у соседа по стойке.

— На фиг он тебе? — напрягся блондин.

— Просто интересно. Он же популярный, парнишка этот.

— В рулетку он вчера играл. Кучу денег, дурак, спустил. А я выиграл. И чего суется, если не может? Правда, расплатился, и то хорошо. — Оказывается, мой ухажер умел разговаривать, и не только на интересующие его темы.

— А ты уверен, что это Птах? Который с радио?

— Да я этого шизика как облупленного знаю.

Интересно… Оказывается, Птах вчера просто в пух и прах проигрался. Неужто все так примитивно? Понадобились деньги — стащил из дома. Найти бы только теперь засранца, который подставил девушку.

— И что, он богатый? Много у него с собой было? — поинтересовалась я у блондина, который теперь приобнимал меня за талию. Смотрите, как увлекся!

— Нисколько. У таких денег не бывает, — с выражением сказал белобрысый, давая понять, что именно у таких, как он, монет — куры не клюют. Свободную руку он положил на стойку бара так, что можно было в подробностях разглядеть старинный мужской перстень на пальце. Красивый, без бандитских черепа и костей. Ну и что? Увидел бы он сейчас пачку в моей сумке — гонорар за раскрытое дело.

— Как так — нисколько? Как же тогда он расплатился?

— Да за него другой чувак платил, директор его, Семен.

Интересная подробность, очень даже интригующая. В перерывах между музыкальными номерами отсюда можно было услышать обрывки разговора за столиком с «деловыми». К сожалению, большее время музыка громыхала так нещадно, что я не могла разобрать даже того, что пытался говорить мне на ухо «высокий блондин в черном ботинке», от которого, правда, пахло не французским парфюмом, а российским сивушным перегаром. Но иногда все-таки случались внезапные паузы, и в один такой момент я расслышала, как Сеня говорит своим приятелям: «Слушать бум», а потом еще что-то вроде «Оплачивать бум»… Дурацкая, надо сказать, у этого Сени была манера вместо «будем» говорить «бум», словно он недавно вышел из зоны или, в лучшем случае, только что слез с колхозного трактора, чтобы начать рулить радиостанцией.

Кстати, именно Сеня на вид был самым малоприятным типом из всей сидящей за столиком компании — низенький, с аккуратной лысинкой на макушке и беспокойно бегающими глазками.