В ближайшие недели Харлан составлял список необходимых на зиму закупок, как продуктов, так и оборудования, а потом рано поутру выезжал к солидным поставщикам в Бангор или, если хотел прокатиться, в Портленд и возвращался тем же вечером с рассказами о скверных лихачах, отвратительном двухдолларовом кофе с пончиками, которые не идут ни в какое сравнение с выпечкой Лори Боден в закусочной Фоллс-Энда, и ворчал о том, что ему непонятно, почему им так трудно научиться делать хорошие пончики. Жена помогала ему разложить покупки, среди которых непременно попадался изрядный запас смеси для горячего шоколада. Такое количество не выпил бы целый городок за самую длинную зиму, какую можно вообразить, но Харлан знал, насколько любит горячий шоколад Анжелина, и поэтому обеспечивал ее с лихвой.

А на дне коробки обычно обнаруживался маленький сюрприз, который он лично выбирал для нее в модном бутике, а не в обычном большом универмаге. И Анжелина знала, что именно из-за этого он и ездил в такую даль, — чтобы найти для нее нечто такое, чего не было в местных магазинах: шарфик, шляпку или изящное ювелирное украшение, спрятанное, к примеру, в коробке конфет или печенья. Частенько он привозил книги — какой-нибудь толстый, в жестком переплете роман, которого ей хватит на неделю, когда их завалит снегом. Тронутая такими подарками, миссис Веттерс веселилась, представляя, как муж входит в дорогой бутик женской одежды, щупает разные шелковые и шерстяные вещицы, расспрашивая продавщицу о качестве и цене, или просматривает полки в книжном магазине, сверяясь со своим блокнотом, открытом на страничке со списком книг, о которых она случайно упоминала раньше, или ищет прочитанный им самим роман, который мог ей тоже понравиться. Анжелина понимала, что на выбор подарков он тратит не меньше — а может, и больше — времени, чем на покупку всех прочих зимних запасов. Харлан сиял от удовольствия, видя, с какой радостью супруга рассматривает привезенные подарки.

Тут имелась одна тонкость. Ее подруги порой жаловались на отсутствие вкуса у своих мужей и их неспособность купить хоть что-то приличное на Рождество или к дню рождения, но Харлан всегда делал правильный выбор. Даже скромнейший из его презентов показывал, какое большое значение он придавал тому, чтобы ей угодить. За их долгую семейную жизнь Анжелина пришла к простому пониманию: муж много думал о ней, она всегда жила в его мыслях, и маленькие сувениры были всего лишь редким материальным воплощением ее глубокого и неизменного присутствия в его жизни.

Поэтому в день сезонной вылазки она, в свою очередь, готовила к возвращению Харлана вкусное жаркое и пекла пироги с персиками или яблоками, его любимые, не слишком сладкие, с хрустящей поджаристой корочкой. Они вместе ужинали, разговаривали, а позже занимались любовью, поскольку он относился к ней с тем же юношеским пылом.

Он по-прежнему обожал ее, даже когда она уже редко понимала, кто тот человек, что так ее любит.

В тот день дороги предательски обледенели, и Харлану пришлось тащиться в частную лечебницу на скорости, едва превышавшей скорость пешехода, причем пешехода преклонного возраста. Он испытал огромное облегчение при виде красно-кирпичного здания приюта, замаячившего наконец на фоне чистого голубого неба. На кустах и деревьях еще горели китайские фонарики, а слежавшийся снег покрывала сеть следов птиц и мелких млекопитающих. Со временем неотвратимость собственной смерти начала тяготить Харлана, и он вдруг обнаружил, что вождение машины дается ему уже не так легко. Ему не хотелось умереть раньше Анжелины. Разумеется, он не сомневался, что если такое случится, то их дочь позаботится о ней, поскольку Мариэль была доброй девочкой. Но Веттерс знал, что в редкие моменты прояснений его жена находит утешение в его повседневных визитах, и ему не хотелось усиливать ее смятение своим отсутствием. Он должен ездить осторожнее как ради нее, так и ради самого себя.

Стряхнув на крыльце снег с ботинок, Харлан вошел в приемную и поприветствовал Эвелин, хорошенькую темнокожую медсестру, которая дежурила в регистратуре с понедельника по четверг и каждую вторую субботу.