На следующее утро он вылетел в Сиэтл. Там он встретился с профессорами, обучавшими праву Дженифер Паркер, с главой юридической фирмы, где она работала летом, с несколькими ее однокурсниками.

Стюарт Нидхэм позвонил Адаму в Сиэтл.

– Что ты там делаешь, Адам? Тебя ждет важное дело. А с Паркер надо кончать!

– Возникло несколько вопросов, – сказал Адам осторожно. – Я скоро буду дома, Стюарт.

Последовала пауза.

– Послушай, давай не будем тратить на нее больше времени, чем она заслуживает.

К моменту отъезда из Сиэтла он чувствовал, что знает Дженифер Паркер почти так же, как знает она саму себя. У него сложился ее мысленный портрет, фрагменты которого были нарисованы ее профессорами, ее домохозяйкой, служащими фирмы, где она работала клерком, ее сокурсниками.

Этот портрет не имел ничего общего с картиной, нарисованной Робертом ди Сильва. Если только она не самая талантливая актриса из всех когда-либо живших, то она не могла быть замешанной в заговоре, имеющим цель освободить такого человека, как Майкл Моретти.

Сейчас, спустя две недели с момента утренней беседы с Стюартом Нидхэмом, Адам стоял лицом к лицу с девушкой, прошлое которой он расследовал. Он был знаком с газетными ее фотографиями, но они не шли ни в какое сравнение с тем, что он увидел. Даже в такой одежде, не накрашенная, с мокрыми после ванны волосами, она была восхитительна.

– Мне поручили расследовать вашу роль в процессе Майкла Моретти, мисс Паркер,

– Ах, вот как!

Она чувствовала, что внутри поднимается гнев. Искра превращалась в пламя, забушевавшее в ней. Они еще не оставили ее в покое! Им хочется, чтобы она платила всю оставшуюся жизнь? Нет, с нее достаточно!

Когда она заговорила, голос ее дрожал:

– Мне нечего вам сказать! Возвращайтесь и скажите им все, что вам будет угодно. Я совершила глупость, но насколько мне известно, нет никакого закона против глупости. Окружной прокурор считает, что кто-то подкупил меня. – Она презрительно махнула рукой. – Если бы у меня были деньги, разве бы я жила в подобном месте?

Ее голос сорвался:

– Я… Мне нет дела до вас! Все, что я хочу, это остаться одной. А сейчас, уходите!

Она повернулась и метнулась в ванную, захлопнув за собой дверь. Она стояла над раковиной, судорожно дыша и вытирая слезы. Она понимала, что вела себя глупо. И это уже дважды, подумала она с отчаянием. Ей нужно было обойтись с ним по-другому. Нужно было попытаться объясниться, вместо того, чтобы набрасываться на него. Возможно, тогда бы и ее не тронули… Впрочем, она пытается выдать желаемое за действительное. Этот визит – лишь первый шаг. Затем она получит официальное уведомление, и машина завертится. Дело будет рассмотрено комиссией из трех адвокатов, которая даст рекомендацию дисциплинарному совету, а тот – совету губернатора. Неизбежное решение – дисквалификация… Ей будет запрещена юридическая практика в штате Нью-Йорк. Но в этом есть и одна светлая полосочка, с горечью подумала она, я смогу попасть в книгу рекордов Гиннеса за самую короткую в истории адвокатскую карьеру. Она снова легла в воду, позволив теплой воде ласкать тело, снимая напряжение. Она была слишком усталой, чтобы дальше думать о том, что с ней случилось. Она закрыла глаза и задремала. Остывшая вода заставила ее очнуться. Она не имела ни малейшего понятия, сколько пролежала так.