Она пожала руки хозяевам и проворно села в свой самолет, а минуту спустя легкий аппарат поднялся и быстро, как ласточка, исчез из вида.

Как только друзья остались вдвоем, Дахир от души рассмеялся.

– Поздравляю, Супрамати, победа твоя восхитительна и, если устоишь перед этой соблазнительницей, вдвойне опасной по своей наивности, ты окажешься тверже св. Антония.

– Ах, оставь ты меня в покое; ничего глупее не могло со мною приключиться, как именно эта победа! Экое несчастие, что не ты первый попал к амазонкам; победа досталась бы тебе, и, как знать, может быть, ты оказался бы снисходительнее.

– Почему я? Не будь самоуверен. Ты забываешь, что раз мы вмешиваемся в толпу людей, то их флюиды действуют на нас, а мы, несмотря на наши знания, остаемся людьми, да еще людьми «бессмертными», у которых ни лета, ни болезни не убивают плотских инстинктов организма, в котором жизнь бьет ключом. Чтобы обуздать страсти, еще таящиеся в глубине человеческого существа и подстрекаемые порочной и страстной окружающей атмосферой, у нас есть только воля. Поэтому недаром во время наших экскурсий по свету нам все разрешается.

– Это все справедливо, но воля достаточно сильна, чтобы оградить нас от пошлых увлечений. Верно только то, что эта маленькая ветреница до сих пор не внушала мне ни малейшего соблазна; но я очень желал бы вырвать ее из окружающей ее грязи, потому что инстинкты у нее не дурные, – полусерьезно, полушутя проговорил Супрамати.

Глава одиннадцатая

Дом барона Моргеншильда, расположенный на одной из лучших улиц Царьграда, был громадным зданием новейшего стиля, с монументальным подъездом и двумя башенками для воздушных экипажей.

На улице и у башенок теснились разного сорта экипажи, высаживавшие все новых гостей.

Залы были уже переполнены гостями, когда вошли Дахир с Супрамати, и сразу сотни глаз обратились на них, пока они раскланялись с хозяевами дома и старушкой, его родственницей, представлявшей хозяйку, так как барон был холост.

Для магов это был первый большой вечер, на котором они присутствовали; поэтому они с любопытством осматривали все окружающее.

Особенный интерес возбудила в них большая зала с открытыми буфетами и столами, на которых автоматические приборы доставляли гостям чай, бульон, вино, словом, всякую желаемую жидкость и мороженое. Слуг было очень мало, и Нарайяна объяснил, что теперь не принято подавать ужины, а каждый брал сам что угодно в буфете.

Затем, как и следовало ожидать, внимание магов привлекло собравшееся общество и они с любопытством рассматривали шутливую, оживленную и веселую толпу, их окружавшую.

Конечно, не было недостатка в хорошеньких женских личиках, немало было и. красивых, интеллигентных мужчин; но в общем, на всем этом хилом, болезненном, нервном поколении с лихорадочными взглядами и порывистыми движениями, лежал несомненный отпечаток вырождения. Рост также уменьшился, и высокие фигуры Дахира и Супрамати выделялись в толпе. Туалеты были великолепны, дамы блистали драгоценностями и даже костюмы мужчин отличались богатством и разнообразием цветов.

Но Супрамати и Дахира невыразимо покоробило наличие многих членов общества «Красота и Природа». Поверх своих газовых рубашек дамы понавесили на себя огромные ожерелья и широкие пояса, усыпанные драгоценными камнями; на головах некоторых развевались султаны из перьев, а другие украсили себя

гирляндами цветов и диадемами; рубахи мужчин были расшиты разноцветными шелками, а пояса, цепочки и кошельки были тонкой ювелирной работы. Присутствие этих безобразников и циничное самодовольство, с которым те расхаживали, выставляя свою бесстыдную наготу, возмущало и раздражало Супрамати.