Александр Прозоров. Гнев духовБыль каменного века – 2
Чужое племя
И вновь шаман по имени Беседующий-с-Небом сидит около священной для племени ивы на берегу Большой Реки. Он чему-то улыбается, а потом достает кусочки бересты и костяной нож. Орудие, конечно, бесполезное, если собираешься идти на дикого зверя — хотя на охоте пригодиться может все. Но сейчас шаман не собирается на охоту. У племени достаточно мяса, чтобы прокормиться… много дней. Именно так, большие числа людям Хозяина Реки неведомы. Так что можно заняться вещами, от которых жизнь племени напрямую не зависит. Хотя это — еще как сказать. Если потомки не узнают истории, которые случаются у людей Хозяина Реки, это будет плохо, очень плохо. Как им узнать о мудрости предков. «А иногда — и о глупости», — усмехается про себя шаман. Вот чему он улыбнулся: случается-то всякое. И хорошее, и не только, и героическое, и смешное. Бывает, конечно, и страшное. А потом он начинает делать первые зарубки на бересте.
Зарубка первая
Охотник поражает медведя, посмевшего напасть на его дом. Рисунок шамана совершенно понятен, хотя в будущем даже маленькие дети станут рисовать лучше. Но что случилось? Почему огромный зверь пришел в селение? Не иначе, как Гнев духов.
Над Большой Рекой клубился туман. Белый, словно снег недавней зимы, и густой, как заросли озерного камыша. В предрассветном тумане, надежно скрывающем маленьких обитателей чащи от острых глаз саблезубых львов и когтистых рысей, от громадных медведей и клыкастых волков, торопились утолить жажду нежные лани и олени с ветвистыми рогами, жирные барсуки и стремительные белки. Да и могучие лоси, рога и копыта которых позволяли отогнать любых, самых наглых хищников, предпочитали напиться как раз сейчас. Ведь даже им не всегда сопутствовала удача в безжалостных лесных схватках. А если противником оказывался саблезубый тигр или голодный до безумия после зимней спячки медведь — на удачу даже им рассчитывать трудно. В этом мире доброй и спокойной оставалась только река, величаво несущая свои воды с восхода на закат, щедро поящая и трусливых зайчат, и непобедимых пещерных львов — точно так же, как через десятки тысяч лет она будет поить своими водами города и фабрики. Но до городов и фабрик этой весной было еще очень, очень далеко. Этой весной на всей огромной планете обитало меньше людей, чем во времена фабрик их будет жить в этой местности. В каменном же веке на всей реке стояло всего только одно стойбище из девяти вырытых в земле маленьких, но теплых и уютных домов. Утро в селении потомков Хозяина Реки начиналось всегда одинаково: из густой и высокой весенней зеленой травы тут и там поднимались сизые дымки, словно где-то в недрах большого пологого холма пробудился большой горячий зверь, разом дыхнувший в холодный предрассветный воздух из десятка невидимых ноздрей. Золотая Тень, как и хозяйки многих других домов, проснулась от того, что ей стало зябко. Еще не открывая глаз и не вырвавшись из полудремы, она тихонько пискнула: — Мама-а… Мам, холодно… Увы, никто поблизости не зашевелился, не спрыгнул на пол, не прикрыл ее своим одеялом, не затопил очага. Мамы рядом не было. Совсем… Девочка вспомнила, что это именно она, она сама так долго, почти половину зимы, добивалась, чтобы ей позволили стать женой юного, но самого храброго охотника племени, вздохнула и окончательно проснулась. Вокруг было темно и тихо, но юная хозяйка отлично знала, что где находится и что нужно делать. Она опустила ноги, нащупала пол, сделала два шага влево, наклонилась, нащупывая очаг, нашла, оперлась на край. Так же на ощупь подобрала приготовленный с вечера пучок тонких веточек и щепок, переложила на холодную вчерашнюю золу. |
