На следующий день возобновились съемки в городе, рано утром отсняли эпизоды в магазинах одежды и обуви, остаток дня посвятили сцене свадьбы. На другой день они должны были работать над эпизодом, где Мадлин и Вэнс посещают Саммер, попавшую в больницу после несчастного случая, который мог бы оказаться вполне реальным. Также им предстояла сцена, где Саммер бежит из больницы и прячется в болотах в попытке заставить родителей прекратить воевать из-за нее и помириться во время ее поисков.

Джулии не хотелось снимать эту сцену. У нее были большие сомнения в необходимости этого эпизода и счастливого конца, который она планировала, исходя из замысла Алисии. Наблюдая, как взаимодействуют актеры, играющие главных героев, и видя, какую опасность представляют собой болота, она понимала, что благополучный финал в этой ситуации казался в высшей степени неправдоподобным.

Джулия никогда не принадлежала к тому течению, в котором счастливый финал автоматически становился менее значимым и менее художественным, чем трагический. Ей нравилась идея, что Алисия берет свою судьбу в собственные руки, что она форсирует события и добивается своей цели. И все же обретение Жан-Пьером и Доротеей любви и желание преодолеть свои трудности казались ей фальшивыми.

Может быть, ей следует придумать что-то другое. Но если она собиралась что-то менять, ей надо было торопиться.

После того как съемки закончились, Джулия вернулась на съемочную площадку. Часа два она совещалась с Офелией и Стэном по поводу завтрашнего расписания, потом, когда они ушли, сидела одна, исписывая желтый блокнот. Она записывала разные мысли, от испытанных и верных решений до свободных ассоциаций, в попытке найти что-то новое для финала. Но не слишком преуспела.

Джулия слышала, как одна за другой покидают стоянку машины, как уезжают грузовики компании. Она знала, что уехал и пищеблок, но продолжала работать. В этот вечер тетя Тин играла в «бинго», а Рей что-то сказал о деловой встрече в Новом Орлеане перед тем, как уйти из дома после завтрака. Никто ее не ждал.

За последние дни Рей часто отлучался на деловые свидания; она почти не видела его. Из-за дождя они не могли снимать оставшиеся трюки, и он был не нужен на площадке. Ее все еще беспокоила его другая жизнь в Новом Орлеане. С самого начала он настолько воплощал для нее образ Болотной Крысы, что она никак не могла от него отвыкнуть.

Часа через два Джулия все-таки додумалась до возможного варианта финала. Быстро записав его и немного приукрасив, она заулыбалась, довольная собой. Получилось хорошо, очень хорошо.

Нет, нехорошо.

Доротея, так, как ее играла Мадлин, была не из тех, кто позволяет себе надолго давать волю чувствам. Для нее найти дочь после побега в болота, а потом отойти в сторону и позволить Жан-Пьеру спасти ее, было бы невозможно.

Джулия вырвала страницы из блокнота, скомкала их в шарик и зашвырнула в мусорный ящик.

Она устала. Резало в глазах, болела шея, все тело затекло так, что было трудно встать. Уже наступила ночь. Может быть, ей придет в голову еще что-нибудь, если она заснёт с этой мыслью.

Она встала с кресла, взяла свою сумочку на ремне, порылась в ней в поисках ключей и направилась к двери. Она заперла свой кабинет, прошла к входной двери, вышла и закрыла ее за собой. Медленно спускаясь по ступенькам трейлера, она глядела вверх на ночное небо. В первый раз за много дней оно было чистым, зато похолодало. Звезды, казалось, были совсем близко, а полная луна, медленно сползающая к горизонту, окрасилась в оранжевый цвет и была похожа на тыкву.

Ее арендованный «бьюик» стоял под ртутным фонарем на краю стоянки в самом дальнем конце от входа. Она пошла туда, озираясь вокруг. Чем дальше она удалялась от офиса-трейлера, тем больше осознавала тишину. Она была рада видеть охранника на своем посту внутри металлической будки с широкими окнами.