— Думаю… Меня бы вышвырнуло из тела, оставив пустую оболочку.

— Вот именно! Ничего бы не осталось от нашей семьи. Ни детей, ни наследников.

— Мне кажется, ты немного драматизируешь.

— Вовсе нет! Я… Ладно… — выдохнула Даша. — Давай обсудим этот вопрос потом. Но Дим, правда, держи его в голове. Если не станет нас двоих, то не станет Старцевых, а этого нельзя допустить.

— Я понял. Понял, — отмахнулся я.

* * *

— И это сойдет ему с рук?! — зарычал я и ударил по столу, снеся его. Валентина Сергеевна тут же отступила, а Рубцов поморщился, поглядывая на обломки стола.

— Держите себя в руках. Можете мне не верить, но мне это нравится не больше, чем вам. И все же мы бессильны. Беспалов сейчас очень могущественный человек, он держит в своих руках почти все оружейные заводы страны. И если мы придем к Его Величеству и скажем, что он участвовал в покушении на Лизаветту, случившемся в Мариинском театре, то нас подымут на смех.

— Он пытался убить мою сестру. Он направил джинна из тех двоих, что пытались убить Лизаветту, и вы говорите, что не можете это доказать? — я подошел и взял старика за грудки. Он ахнул, Валентина бросилась к нему, но тот жестом остановил её. — Да что вы вообще можете, Рубцов?

— Я понимаю, что вы злитесь.

— Нет. Я ещё не злюсь. Но когда разозлюсь, вы узнаете, — сказал я ему прямо в лицо и отпустил старика.

— Дмитрий, поймите, мы противостоим очень могущественному и хитрому человеку. Он построил целую металлургическую империю. И боюсь, чтобы его свергнуть, нужно нечто большее, чем простые слова. На данный момент его слово против вашего.

Я заскрежетал зубами.

— Но во всем есть и плюсы. Мы многое узнали за эти месяцы. Совсем недавно мы и понятия не имели о его причастности к трагедии Мариинского театра. Теперь мы об этом знаем.

— Но зачем? — уже чуть спокойнее спросил я. — Зачем ему предавать Императора?

— Он не предает Императора, да будет тот править вечно. Беспалов считает, что делает это для блага страны. Ему нужна война с хагга и османами, и он пытается спровоцировать конфликт. Смерть или похищение принцессы могли стать той искрой, что подожжет пороховую бочку, что осталась от прошлой войны.

— Война? — удивился я. — Зачем это ему?

— Власть, влияние, деньги. Он уже давно пытается стать вторым человеком в стране, и эта война — его шанс. За последние годы он построил больше двух десятков новых оборонных заводов, производящих оружие и транспорт. Потратил на это почти половину состояния, но война всё это окупит. По его мнению, война ослабит внешних врагов и укрепит власть Императора, да будет править он вечно, а заодно и его. Понимаешь?

— А мой отец был противником войны? — догадался я, и Рубцов сдержано улыбнулся, подтверждая эту мысль.

— Верно.

— И имел большое влияние на Императора?

— Как человек, что большую часть службы проводил рядом с ним — без сомнения.

— Ещё одна из причин, почему он мешал Беспалову, — вздохнул я. — Нам нужно как-то ответить. Нанести удар достаточной сильный, чтобы он почувствовал, но такой, чтобы в итоге не обвинили меня.

Рубцов согласно кивнул.

— Есть у меня пара мыслей на этот счет… — загадочно произнес старик и едва заметно улыбнулся.

* * *

— Ну и как всё прошло? — поинтересовался Вадим Мальцев, скрестив руки на груди. Глава рода Мальцевых был крепким, слегка упитанным человеком за шестьдесят, облаченным в дорогой парадный мундир, и ходил с тростью с рукояткой из бивня в форме головы волка.