Наоми сунула в рот еще кусочек концентрата – чтобы не хмуриться. Не помогло. Алекс откашлялся и заговорил, меняя тему:

– Вестей от нашего громилы, надо думать, так и нет?

Два года назад Саба углядел шанс провезти на Лаконию агента с карманной атомной бомбой и шифрующим приемо-передатчиком. С дальним прицелом вернуть Джима или покончить с властью Лаконии, лишив ее головы. Саба спросил Наоми, кому бы та доверила такое важное дело. Такое опасное. Амос, услышав, в тот же час собрал чемоданы. С тех пор Лакония выстроила новую оборону. Подполье потеряло большую часть агентов в Лаконской системе, и Амос замолчал.

Наоми покачала головой:

– Пока не было.

– А, что там, – сказал Алекс. – Может, скоро будут.

– Может, – согласилась Наоми, как всегда в подобных разговорах.

– Кофе хотите? – спросил Алекс.

Бобби мотнула головой, Наоми одновременно сказала: «Я – нет», – и Алекс лениво поднялся:

– Пойду тогда устраиваться.

Когда дверь за ним закрылась, Наоми подалась вперед. Ей хотелось продлить этот момент – воссоединение семьи. Луч света в темноте. Но было нельзя.

– Затея с «Предштормовым» в системе Сол чертовски рискованная, – заговорила она.

– Серьезный риск привлечь к себе внимание, – признала Бобби, не желая встречаться с ней взглядом. Говорила она легко, но в тоне звучало предостережение. – Зависит не только от меня, понимаешь?

– Саба.

– И другие.

– Я все думаю про Авасаралу, – сказала Наоми. В бутылке еще остался виски, и она налила себе на палец. – Вот она была – боец. Не отступала, даже если проигрывала.

– Она была такая, – согласилась Бобби.

– Боец, но не воин. Она возглавляла борьбу, но находила другие средства, кроме войны. Союзы, политическое давление, торговля, логистика. В ее стратегии насилие стояло последним в очереди.

– У нее были рычаги, – напомнила Бобби. – Целая планета в подчинении. А мы – стая крыс в поисках трещины в бетоне. Нам приходится действовать по-другому.

– И у нас есть рычаги, – сказала Наоми. – Больше того, мы можем их создавать.

Бобби очень аккуратно отложила вилку. Глаза у нее потемнели, но не от гнева. Или не только от гнева.

– Лакония – военная диктатура. Если мы хотим, чтобы кто-то поднялся против Дуарте, людям надо показать, что это возможно. Военные действия демонстрируют, что есть надежда. Ты же астер, Наоми. Ты знаешь.

– Я знаю, что это средство не работает, – возразила Наоми. – Астеры поколениями воевали против внутренних планет.

– И победили, – сказала Бобби.

– Нет, не победили. Мы продержались, пока вмешательство со стороны не смело фигуры с доски. Ты вправду думаешь, что мы заполучили бы такой вот Союз перевозчиков, если бы не врата? Мы добились успеха, только потому, что правила вдруг неожиданно переменились. А теперь действуем так, словно подобное может повториться.

– Мы действуем?

– Саба действует, – поправилась Наоми, – а ты его поддерживаешь.

Бобби откинулась назад, потянулась так, как делала, когда ее что-то злило. При этом ее крупная фигура выглядела еще больше, но Наоми была не из тех, кого легко запугать.

– Я знаю, что тебе такой подход не нравится, и знаю, что ты была недовольна, потому что Саба не включил тебя в план, но…

– Не в том дело, – сказала Наоми.