Элви была не против невесомости, но чего ей сейчас недоставало – это возможности рухнуть в кресло. От всплеска адреналина звенели пальцы на руках и немели ноги.

– Так они отображают друг друга?

– Как в зеркало глядятся.

– О-о, – протянула она и добавила: – Ясно. Неслабо.

– Дальше – больше, – сказал Фаиз. – Теперь, мы по всей поверхности объекта наблюдаем точки горячего излучения. – Он дал приближение, и поверх картинки выплеснулась новая волна числовых данных. – Вот такие.

Он вопросительно смотрел на нее. Ждал, уловит ли связь. Элви казалась себе не такой уж усталой, но озарение, которого ждал от нее Фаиз, не приходило.

– Сдаюсь.

– Мы тоже не в первую минуту сообразили, – сказал Фаиз. И вывел третье изображение. Элви узнала кольцо-врата. – Такое же излучение выплескивается из врат при переходе.

Числа еще не выплыли на экран, а Элви уже поняла:

– Коррелирует с катализатором!

– Да. Мозг катализатора, алмазная копия и распределенные источники радиации, подобной излучению врат. Три явления одного порядка, – подтвердил Фаиз.

Элви вернула изображение огромного зеленого бриллианта, установила так, чтобы видеть его целиком. Крошечные светящиеся звездочки загорались на нем и исчезали: компьютер отмечал пики излучения.

– Эта штука заполнена… вратами? Они что, встроены в материю самого объекта?

– У нас есть одна гипотеза, – сказал Фаиз. Так он ухмылялся, когда она впервые согласилась с ним переспать. Дурачок, но ей нравилось, что именно для него счастье. Понимание вещей. Она.

– Рано еще строить гипотезы, – сказала Элви.

– Знаю, но одна у нас все-таки есть. «У нас» – это у Травона, но мы все в одной лодке. Эта штука вступает в контакт с зараженным протомолекулой разумом, копирует его сознание, после чего по всему объекту появляются энергетические подписи врат. Травон заговорил о способах надежного хранения информации. Снимаешь копию на материальный носитель, кодируешь и распыляешь его. Помещаешь в отдельные места хранения, снабдив ярлыками и встроенными кодами, которые позволяют при утере части системы восстановить ее из распыленных фрагментов.

Элви, заметно лучше Фаиза разбиравшаяся в компьютерной грамоте, опешила.

– То есть совсем как?..

– Вот и Джен так говорит. Алмаз – это сверхплотная и невероятно регулярная упаковка атомов углерода. Если найти способ менять часть, не повреждая всей структуры, получается великолепный материал для хранения информации.

Элви помолчала, перебирая в уме следствия из этой гипотезы.

– Чем-то похоже на маленькие-маленькие червоточины, – сказала она.

– Правда? Насколько нам известно, строители протомолекулы представляли собой ульевое сознание. Или единый мозг. Как ни называй. Мгновенная непространственная связь узлов и сущностей во всех уголках галактики. Но дерьмо случалось даже у них. Астероид врежется в планету, или землетрясение, извержение вулкана – мало ли что? Все, сохранявшееся только в одном узле, пропадает навсегда, если уничтожен этот узел. Что, если мы видим перед собой резервный диск целой цивилизации? Все их знания, упакованные в углеродную решетку размером с Юпитер?

– Это, – объявила Элви, – охрененно гигантский логический скачок.

– Да, – кивнул он, все так же ухмыляясь до ушей. – Совершенно безосновательный.