Он прислонился спиной к стволу дерева и, опершись на него ногой в замшевом ботинке, спросил:

— Чем могу служить, мистер Скотт?

Я не ожидал услышать от него ничего важного, просто мне было интересно, будет ли он заикаться в разговоре со мной. Я спросил:

— Прежде всего, я хотел бы узнать, где вы были прошлым вечером, Своллоу? Около восьми часов.

Он поднял левую бровь на дюйм выше правой. Вот и все. Наверное, если бы я спросил его, какой сегодня день, он прореагировал бы так же.

— Странно, — медленно проговорил он. — Я был дома, и, если вам угодно знать, чем я занимался, извольте — смотрел телевизор. Разве это важно?

— Я думаю, что это вы в меня стреляли.

С минуту он молчал: его лицо утратило привычное для него выражение высокомерного цинизма. Наконец он сказал:

— Стрелял в вас? Почему, великий Скотт, почему я должен стрелять в вас?

Мне не понравилось, как он сказал «великий Скотт», но я решил сделать вид, что ничего не заметил.

— Я не был уверен и решил спросить. Возможно, это как-то связано с Зоей Таунсенд.

Он надулся.

— Я думал, вы меня исключили из списка подозреваемых.

— Это было до того, как я узнал в полиции, что она была беременна.

— Ах вот как. — Он покусал верхнюю губу. — И какое это имеет отношение ко мне? — осведомился он менее самоуверенным тоном.

— Не прикидывайтесь, Своллоу, вы прекрасно знаете, что это имеет к вам непосредственное отношение. Мне наплевать на ваш моральный облик, но в свете дальнейшего развития событий для меня важен факт, что Зоя забеременела от вас.

— Минутку, — сказал он, набрав полную грудь воздуха перед монологом. — Я категорически утверждаю, что в вашем заявлении нет ни грана правды. Оно совершенно бездоказательно. Если Зоя была беременна, то она участвовала в этом процессе наравне со своим партнером, не правда ли? И хотя сама мысль о том, чтобы держать на коленях это сопливое чудовище, для меня совершенно невыносима, если бы я был виновен в «положении» Зои, я бы поступил благородно, как это ни смешно. Я бы сохранил ее честь. — Он замолчал, как будто ожидал аплодисментов.

Красиво излагает, подумал я, но все это старо. Я молчал, и он заговорил снова:

— Мне совершенно не важно, верите вы мне или нет, мистер Скотт. Что касается прошлого вечера... — Он подробно изложил содержание телевизионного шоу, которое смотрел, добавив, что, к сожалению, не может доказать правдивость своих слов, потому что был один, но, с другой стороны, нет доказательств и того, что он находился где-то в другом месте. Как раз потому, что он был дома. В заключение он сказал: — Кроме того, вы не должны забывать, что я просто не мог убить Зою. Что касается выстрела в вас, великий Скотт, то я вообще никогда ни во что не стрелял.

Я бы предпочел, чтобы он сказал, что ни в кого не стрелял. Тем не менее он говорил спокойно, без какого-либо напряжения.

— Хорошо, Оскар. Просто мне надо знать, кто стрелял в меня, чтобы прикончить негодяя.

Он одобрительно усмехнулся:

— Надеюсь, вам удастся найти его, Скотт.

— Я тоже надеюсь. У меня к вам еще один вопрос. Вы знаете, что Зоя направлялась к Раулю в четверг вечером? — Он кивнул, и я продолжал: — Перед этим она говорила о своем намерении выдворить вас из Голливуда. Что вы думаете...

Я замолчал. Кажется, Своллоу снова утратил только что обретенное спокойствие. По крайней мере, на несколько мгновений, но быстро пришел в себя и улыбнулся:

— Выдворить меня из города? Какая чушь! С какой стати?

— Я тоже не могу этого понять.