| Это больше не имело значения. Трахать ее сейчас было бы бессмысленно. Он будет внутри нее, уже внутри нее, и никакое проникновение никогда не сравнится с этим. Еще один стук в дверь. Кипу пришлось отвести взгляд от груди Джейд, когда она повернулась лицом к шуму. Ревность скривилаеё рот и она прищурила глаза, но Кип нахмурился на нее. «Джейд иди в душ. Ты же не хочешь выбесить меня?» Она покачала головой: «Никогда. Но…" «Джеееейд!» «Хорошо» Она начала идти, затем остановилась на мгновение. «Я люблю тебя. Я так сильно тебя люблю». «Я знаю. Теперь иди». Кип подошел к двери, услышал их всех там, уже начинающих драться. Он не мог больше видеть это. Надоело с ними сражаться. Они будут вести себя хорошо или ничего не получат. Он открыл дверь. Все они сразу замолчали и уставились на него, на своего спасителя. Они начали стремительно приближаться к нему, но он поднял руку и остановил их. «Пожалуйста, Кип. Я умоляю тебя» - Иезавель почесала запястья и предплечья, кожа там уже покраснела от раздражения. Ее глаза отразились во всех направлениях, опухшие и розовые от слез. «Я больше не могу это терпеть. Я… я убью себя, - сказал Кэш, когда его колени ударились о пол. Мальчик наклонился вперед, положив лоб на ноги Кипа. Там их было по меньшей мере шесть, и еще больше блуждали около дома со всех сторон. Каждый из них по-прежнему был покрыт засохшей кровью. Кип поднял Кэша на ноги, обнял его и похлопал по спине. «Пожалуйста, - сказал Кэш, качая головой. - Мне очень жаль, что я относился к тебе так». Кип разодрал прыщ у себя на лбу и жестом пригласил Кеша взять заварной крем. Кэш нетерпеливо высосал его. Толпа стала беспокойной и начала снова толкать друг друга, сражаясь, но Кип оттолкнул Кэша в сторону и посмотрел на них. Они отстранились. «По одному», - сказал Кип. Он чувствовал себя сильным. Он чувствовал себя богом. Но они не выглядели готовыми к сотрудничеству. Не так, как раньше. Они выглядели отчаянно, даже когда Кип начал кричать и позволять гневу овладевать им. Несколько человек набросились него сзади и прижали рты к шее Кипа. Они больше не беспокоились о Кипе, они заботились только о том, чтобы удовлетворить свои потребности, их зависимость. Как бешеные, голодные собаки набросившиеся на кусок говядины. «Нет! Я сказал нет!» Но они не слушали его. Теперь он лежал на спине, пытаясь увернуться от зубов и языков, но не мог ничего сделать. А они обсасывали, пили и нюхали его.13 Зак оказался в «Жирной лачуге». Он не знал, куда еще идти, это было одно из немногих знакомых мест в городе. Он думал о том, чтобы просто поехать к школе и унуть на парковке, но урчание в животе привело его к гамбургерам. Но как только он получил свой чизбургер и картофель фри, он мог только смотреть на него с отвращением. То, как жир блестел на мясе, расплавленный сыр растекался по бокам. Майонез и кетчуп переливались на булочках. Он бросил нетронутую еду в мусор, зажег сигарету и нашел рок-станцию. Ему нужно было немного шума, чтобы заглушить гротескные образы, бешено крутившиеся в его голове. «Но, это была пустая трата времени». Зак был уверен, что в их доме сейчас кто-то есть. Один из наркоманов Кипа. Он сжал руки в кулаки, прежде чем открыть глаза. Но затем он расслабился, увидев ее лицо. «Гвендолин?» «Эй, ты помнишь мое имя. Жаль, что он не помнишь, что мы должны были заниматься уроками всместе». |
