|
Она продолжала пытаться добраться до его кожи, и каждый раз, когда Кип отталкивал ее и отказывал ей, она обнажала зубы и визжала от отчаяния. «Просто будь терпеливей. Ты получишь больше. Ты получишь больше, чем тебе когда-либо понадобится». «Ох, жаба, детка. Черт ... Я так сильно тебя люблю. Я просто чертовски люблю тебя...» Вранье. Все, блядь, ложь! Ты не любишь меня. Никто, блядь, не любит меня! Но Кип только улыбнулся, поцеловал ее. Теперь он чувствовал себя по-другому. Как будто в его жилах текла кислота. Он больше не мог чувствовать свое тело. Нет больше оргазма пульсации. Теперь все просто оцепенело, но он чувствовал жар, чувствовал новые соки, текущие по нему. Он знал, что он должен был сделать. И они это заслужили. Каждый, блядь, из них. И Зак тоже. Он знал, что я люблю ее. Он чертовски знал ... но он должен иметь все себе. Он просто не мог смириться с тем, что я стал популярным ... не мог смириться с тем, что Кип занял место под солнцем. Нет. И он должен умереть вместе с остальными. «Иди сюда, Джейд». Она повиновалась. Кип сел на свою кровать. Впервые после пробуждения, с момента становления этим новым существом, новой сущностью, он осознал, что он был полностью обнаженным. Его член был мягким, покрыт пурпурно-синими фурункулами, окутанными свежим гноем. Но не таким гноем, как раньше. В глубине души он мог сказать, что что-то изменилось. Его тело было рождено, чтобы другие чувствовали себя хорошо. Они злоупотребили этим, заставили его тело трансформироваться, перейти в оборонительный режим. Режим самосохранения. Гной стал, словно жидкой ненавистью. За все те годы, что над ним издевались и высмеивали его. Нет друзей, нет девушек. Годы ощущения себя бесполезным. Все эти чувства превратились в физическое вещество, ядовитую жидкость, и она продолжала раздувать его плоть по всему телу. «Хочешь, чтобы я отсосала твой член, детка? Я буду хорошо сосать. Пожалуйста, позвольте мне ... пожалуйста», - Джейд произнесла слова, оглядывая шишки на головке и стволе его все еще вялого члена. Ее рука скользнула, и она потерла его член. Из него вытекала пурпурно-сине-зеленая жидкость, густая и вязкая, как кленовый сироп. Она наклонилась, взяла его в рот и начала сосать, качая головой. Кип ничего не чувствовал, но он смотрел вниз на ее макушку и улыбался. Джейд глубоко застонала, ее ногти вонзились в бедра Кипа, когда она глотала соки, позволяя его пухлому, мягкому стержню скользить по ее губам. Это началось на макушке ее головы. По крайней мере, такова была точка зрения Кипа.
Ее кожа головы стала ярко-розовой, а волосы начали выподать. Плоть пузырилась, сжиженная, проливаясь с ее головы на колени Кипа. Она задыхаласьь, начала гипервентилировать, попыталась оттолкнуться от него, но Кип протянул руку, схватил ее голову обеими руками и продолжил ебать ее рот своим членом. Плоть с обеих сторон ее головы, где ее держал Кип, начала скользить небрежными кусками, и, наконец, он отпустил ее, бросил на пол. Пурпурный и синий, зеленый и желтый. Ее разжиженные внутренности вылились из ее тающей кожи в цвета радуги, пузырившейся на земле, как горячая смазка. Пар испарялся из грязного супа, наполнил воздух запахом ненависти и мести. Даже ее кости растаяли, как кусочки масла, но она все еще слегка двигалась, все еще цепляясь за кусочек жизни. Ее рот работал вверх и вниз, как будто она пыталась говорить, хотя ее рот был наполнен сжиженным мясом ее языка и десен. Кожа отслоилась, показав розово-фиолетовый череп, который уже начал разрушаться. Кип встал, похлопал в ладоши, наблюдая, как остальная часть ее тела растворяется в куче ярких красок. |
