— Где ты?

— В Тамариндо. Здесь красиво.

— С тобой все в порядке?

— Да. А как ты?

— Живу потихоньку.

Все те разы, когда я пыталась ему дозвониться, прекрасно знала, что именно скажу. Что я по-прежнему его люблю и все еще хочу создать с ним семью. Что я близка к возвращению. Но едва он взял трубку, все вылетело из головы. Мне слышно, как он встает, идет в туалет, поднимает крышку унитаза. Представляю себе ванную, крем для бритья и бритву, аккуратно лежащие на полочке над раковиной, синее полотенце, висящее над душем.

— Поговори со мной, — прошу. И тут же понимаю, что у меня нет никаких прав просить об этом, а наша совместная жизнь пришла к завершению в то мгновение на Ошен-Бич, когда я потеряла Эмму из виду. Теперь вижу отчетливо — его попытка к примирению за день до моего отъезда в Коста-Рику выказала Джейка куда более великодушным, нежели большинство мужчин.

— Извини, — говорит он. — Мне нужно немного поспать.

Связь обрывается. Перезваниваю, но Джейк не отвечает.

Глава 70

День триста четвертый. Плайя-Эрмоса. Длинный серый пляж, окруженный вулканическими скалами и тропическими лесами, стал для меня таким же знакомым, как Ошен-Бич. В телефонной трубке голос Аннабель:

— Когда вернешься?

— Скоро?

— Как скоро?

Крошечный песчаный краб бежит по полу телефонной будки.

— Тут кое-кто появился, — улыбаюсь, когда краб натыкается на мою ногу и начинает карабкаться по большому пальцу. — Помнишь, в детстве мы собирали на пляже крабов и держали в банках? Мы могли как угодно о них заботиться, но они всегда умирали через пару дней.

— Я беспокоюсь, — говорит Аннабель. — Здесь у тебя есть работа и любящие люди. Через восемь недель родится твоя племянница.

— Ты же знаешь, что я этого не пропущу.

— Нет, не знаю, — возражает Аннабель. — У меня такое чувство, будто ты отдаляешься. Мы почти перестали общаться.

— Сегодня я смотрела на календарь.

— Трудно представить, однако прошел уже почти год.

Целый год с тех пор, как Эмма без нас. Или мертва.

— Я уже все решила. Ненавижу себя за это, но я решила. Не знаю, что еще делать.

Аннабель издает сдавленный вскрик.

— Ого, пинается! Малыш такой беспокойный. Ты обязательно должна меня увидеть. Я похожа на елочный шарик.

— Вернусь после соревнований.

Словно наяву вижу, как Аннабель улыбается.

— Слава Богу.

Но даже пообещав сестре вернуться, продолжаю думать: «Что дальше?» Поиски сделались частью моего существования, и уже трудно вообразить себе, как можно жить день за днем, не гонясь бог весть за чем. Какую-то часть времени займет работа. Еда и сон — тоже. Не представляю себе, что у меня выдастся свободный часок и я проведу его каким-нибудь легкомысленным образом — в магазине, в кино, с друзьями в баре. Не представляю себе и часа без мысли о спасении Эммы, об этой пока недостижимой цели. Часа, в течение которого буду просто наслаждаться жизнью и заниматься повседневными делами.

Глава 71

День триста двадцать девятый. Снова пересекая мост к северу от Хако, испытываю больше страха, чем надежды. После Бока-Барранка мне некуда идти. Если не найду девочку там, то придется признать бессмысленность дальнейших поисков.

На въезде в Бока-Барранка висит огромный плакат, объявляющий о начале соревнований. Парень в гостинице оказался прав: в город приехало столько народу, что он стал неузнаваемым. Машины, автобусы, велосипеды. Повсюду царит атмосфера карнавала, громко играет музыка, торговцы предлагают всякие безделушки, местные девушки за три доллара делают желающим экзотическую прическу.