В отличие от американской мафии якудза — признанный элемент общества. Многие корпорации нанимают их для управления собранием акционеров: несговорчивым акционерам они наносят визит, и тогда при голосовании уже не возникает неожиданных трудностей. Якудза также принимают активное участие в праздниках и общественных делах. Бывает, что правительство даже поощряет подобное участие, надеясь тем самым приобщить якудза к основной массе японцев и таким образом усмирить их или как-то на них повлиять.

Сандзямацури — любимый праздник всех якудза Японии. Первые 2 дня они скромно прикрывают татуировки и принимают участие в праздничной процессии, но в третий (последний) день сбрасывают костюмы и готовятся устроить настоящее веселье. Конкурирующие команды мафиози должны пронести по территории храма 2 гигантских микоси. Для этого участок огражден забором, а вокруг него выставлен человеческий барьер из 500 с лишним полицейских в белой форме.

Ворота открываются в 6 утра, и якудза набиваются во двор. Я забираюсь на строительные леса у самой дальней стены. Почти все мужчины в татуировках, вдребезги пьяные и голые, не считая фазных набедренных повязок.

«Хорошая сегодня будет драка!» — рычит тяжеленный здоровяк.

Верзила из конкурирующей группы немедля заносит кулак, но промахивается, и начинаются вялые потасовки. Первый алтарь приносят как раз вовремя, предотвратив повальный мордобой. Через несколько минут появляется второй. Я предвкушаю начало боя, но обе команды держатся в отдалении друг от друга. Вместо того чтобы кидаться друг на друга, бой ведется опосредованно — через микоси, на которые обращено всеобщее внимание. Эти алтари втрое больше наших и весят столько, что даже команда из 50 человек способна пронести их всего несколько минут. Чья команда опустит первой, та и станет объектом насмешек, поэтому обе усердно стараются удержать свои микоси, а при возможности и начать их раскачивать, чтобы на них зазвенели колокольчики. Вокруг микоси образовывается водоворот полуголых якудза, захлестывающий все на своем пути.

Наверху каждого микоси стоят несколько человек Они направляют носильщиков при помощи позолоченных вееров. Один из участников процессии, видимо, вспоминает, что в толпе у него есть незавершенное дельце, и тут же бросается вниз с платформы. Толкотня и пинки не прекращаются в течение 3 часов; 10000 распаленных якудза дают выход своей ярости в символической битве двух гигантских микоси, которые медленно движутся по храмовой территории.

Устав сидеть в неудобной нише под строительными лесами, я решаю улизнуть через ворота. Прямо передо мной толпа вдруг расступается и появляется микоси. На нем стоит татуированный якудза, наступая несчастным носильщикам на пальцы и подгоняя их хриплым свистом и ударами веера. Носильщики, охраняющие непосредственно шесты, похожи на самураев: у них фанатичный, непреклонный и опасный вид. Любой, кто пытается проникнуть в их ряды, тут же понимает свою ошибку и немедленно выдворяется за пределы процессии.

Мое плечо больно хватает и выкручивает чья-то тяжелая ладонь.

«Иностранка?» — рычит охрипший от саке голос. Меня проталкивают меж голых татуированных торсов, покрытых тонко вырисованными портретами гейш, и ставят в плотную шеренгу из 30 носильщиков. Одного из них выхватывают прямо из середины, и я занимаю его место. Только что здесь была щелочка, а сейчас ее как не бывало носильщики сдвинулись, почуяв свобод, ное пространство. С трудом просовываю руку между двумя якудза.