У японцев свой способ навязывать моральные правила: фирма, где служит Дзюнко, по негласному закону должна уволить ее по достижении 30-летнего возраста. Ведь ее наняли прежде всего как потенциальную невесту для перспективных молодых людей, работающих по 14 часов в день и потому не располагающих свободным временем для поисков жены. Хотя ее должность называется иначе, чем «незамужняя в поисках мужа», стоит ей выйти замуж, и работать ей больше ни к чему. Если же, не дай бог, Дзюнко забеременеет, будучи не замужем, ей придется найти новое место. И наконец, будущие управляющие фирмой должны общаться только с девушками высоких моральных принципов, поэтому Дзюнко обязана жить дома под бдительным присмотром родителей.
Зато в стране, где феминистское движение и борьба за равноправие добились не слишком большого успеха, процветают фирмы «Pierre Cardin» и «Calvin Klein». Нынешние японцы — первое поколение, выросшее в мирную эпоху. Недоумевающим родителям, вся жизнь которых прошла в подчинении принципам дисциплины и самопожертвования, остается лишь беспомощно наблюдать за детьми, взращенными на продукции «Неllо Кittу» и сотовых телефонах. Поколение, к которому принадлежит и Дзюнко, в Японии называют новыми людьми. Молодые женщины с зарплатой 40000 долларов в год не имеющие при этом никаких расходов, стали основной целевой группой для рыночных компаний. Газеты окрестили их принцессами-дармоедками, они — сбывшаяся мечта модных дизайнеров. Своим любимым брэндам молодые японки придумывают прозвища: «мисс Шанель» и «Сано Лауренто»; их усилиями продажи фирмы «Gucci» выросли на 600 %, в то время как остальная Япония с трудом оправляется после четвертого по счету экономического кризиса.
У Дзюнко мало расходов, еще меньше обязанностей и никакого почтения к системе, которая, дав вкусить немного свободы, вскоре вынудит ее с утра до вечера просиживать в тесной квартирке, где, помимо уборки и телевизора, делать будет нечего.
Но при этом ее одежду стирает мама, а случись ей опоздать на последнюю электричку, папа даст 200 долларов на такси. Ей бы хоть сделать вид, что она проявляет немного уважения. Гэндзи собирается навести справки в том самом университетском сообществе, которое привело меня на порог его дома. Может, у кого-то из его товарищей есть сын, которому нужна жена.
А что же будет, если Дзюнко засидится и внезапно окажется перед перспективой остаться на всю жизнь старой девой?
В Японии существует традиционный закон наследования, согласно которому все имущество достается старшему сыну. Он получает не только дом, но и землю, якобы для того, чтобы не делить владения, которые иначе в результате постоянного дробления могут превратиться в ничто. Другим детям уготована судьба идти куда глаза глядят и самим заботиться о себе. Но тут есть одна оговорка. Старший сын (точнее, его молодая жена) взамен обязан позаботиться о родителях, которые считают само собой разумеющимся поселиться в его доме на последние десять — двадцать лет своей жизни. А незамужние дочери, которые со временем превращаются в докучливых тетушек, достаются в нагрузку с наследством. К счастью, к тому времени, как вся эта братия селится вместе, у старшего сына может появиться пара восприимчивых дочерей, которым будет полезно на дурном примере тетки увидеть, чем заканчивается неправильное поведение со стороны женщины. Другими словами, девушки могут быть спокойны: о них обязательно будут заботиться с колыбели до гроба.
Я думаю, что неплохо они устроились.
Глава 2
Фудзисава стоит на старой дороге Токкайдо. Этот знаменитый почтовый маршрут когда-то соединял два крупных японских города — Эдо и Киото, по которому передвигались курьеры, шпионы и войска. Впервые узнав, что мне предстоит здесь жить, я по глупости представила сцену с деревянной гравюры XIX века: ветхие домишки из дерева и торговцы золотыми рыбками, разложившие свой товар вдоль дороги, вручную выложенной плитами. |