– Да уж, на добрые дела нас не вызывают, – с усмешкой проговорил Егор Васильевич и поинтересовался: – А вы, Денис Викторович, какими судьбами?

– Да вот с Вадимом сегодня немного повздорил. Он, видите ли, отдельно жить хочет, а я считаю, что это неправильно. Вернее, считал. А теперь подумал, что ему своя квартира нужна. – Отец замялся.

Архаров это заметил и спросил:

– Что такое, Денис Викторович?

– Вадиму жилье полагается через десять лет службы. Это долго. Я решил, что у него будет квартира в этом доме. Здесь еще есть свободные. Я звонил, узнавал. Теперь вот приехал посмотреть.

– Желаю удачи! – Архаров подмигнул Вадиму, пожал на прощание руку его отцу и направился к машине.

– Какая квартира? – спросил Клюев, глядя, как начальник садится в автомобиль.

– Пока конкретно никакая. Так, на дом приехал глянуть.

– Глянул? – Вадим с подозрением посмотрел на отца.

Оказывается, он приехал, чтобы всего лишь посмотреть на дом. Но тогда почему шел к подъезду с видом человека, который живет здесь? Нет, если он хотел тут на что-то поглядеть, то точно не на дом. И не на что-то, а на кого-то.

– Да, хороший дом.

– Ты посмотрел, доволен? Теперь можно уезжать?

– Я, конечно, поеду. А у вас тут что случилось?

– Девушку кислотой облили.

– Девушку?

– Ольгу Платонову. Из шестьдесят четвертой квартиры.

– Ольгу?! – Отец взволнованно дернулся.

Вадима это почему-то не удивило.

– Садись в машину, – сказал он, взял отца под руку и повел к «Мерседесу».

Тот покорно пошел за ним, сел на пассажирское сиденье. Вадим глядел на него и уже знал ответ на главный вопрос из тех, которые завихрились в голове.

– Надо же, и до нас это безобразие докатилось. Какая же погань додумалась такую красоту кислотой выжигать?!

– И выжгла, – сказал Архаров.

– Да, выжгла. – Женщина вдохнула. – Всю красоту. Как она теперь на сцену выйдет?

– На сцену?

– Ольга выступала в театре бального танца. Может, завистники?.. Вон сколько случаев было, в газетах писали.

– Было, писали. Илона Евгеньевна, это вам Ольга про театр сказала?

– Да, она говорила.

– А про погань, который красоту выжиг, не говорила?

– Нет. Не хочет говорить.

– Почему?

– Может, боится?.. Она сейчас в шоке, у нее ступор.

– Мне бы побеседовать с ней.

Арахаров не был врачом, но имел неплохое представление об антишоковой терапии.

Отец был оглушен и подавлен. Он не мог вести машину, поэтому Вадим сам крутил баранку.

– Значит, Платонова была твоей любовницей?

– Я этого не говорил. – Отец поморщился.

– Я говорю! У тебя есть ключи от ее квартиры?

– Ну, в общем, да.

– В общем – это когда ты здесь, там и везде. А сейчас нужно говорить конкретно. Ольгу Платонову облили кислотой, она сейчас в больнице, в тяжелом состоянии.

– Да, статья сто одиннадцатая, тяжкое преступление.

– У тебя есть ключи от шестьдесят четвертой квартиры? – резко спросил Вадим.

– Да, есть, – достаточно четко ответил отец и потрясенно глянул на него.

– Где ты находился сегодня в районе шестнадцати часов?

– В районе шестнадцати часов? – Отец достал из кармана носовой платок, высморкался.