– Теперь, когда вы сказали об этом…

– Я назначил на эти роли других актеров. Ни Ингрид, ни тот актер не появились на экране. Был суд, и он отправился в тюрьму. Больше я ничего не знаю.

– И что?

– Во время суда шесть женщин свидетельствовали против него. Все шесть видели сцену убийства.

– Так-так.

– За истекшие два месяца три из шести были убиты.

– Извините?

– Вы все расслышали верно. Три были убиты.

– Актер все еще в тюрьме?

– Вот для этого я и пригласил вас. Зейн Мерион Рикка был приговорен к четырнадцати годам за непредумышленное убийство.

– Четырнадцать лет назад?

– Нет, семь. Но я почти уверен, что он на свободе.

– Похоже, что вы правы. В Калифорнии его срок автоматически уменьшается вдвое. Вы известили полицию?

– Зачем, вы думаете, я пригласил вас? Никаких заголовков в газетах! Я не смогу себе позволить оказаться замешанным в подобное дело. Узнайте, освобожден ли он, и если да, то… мы должны защитить трех оставшихся в живых женщин. Потому что, если он составил список жертв, поверьте мне, они в этом списке.

ГЛАВА 30

Кеннеди очень не хотелось возиться с интервью с Чарли Долларом. С тех пор, как было совершено новое убийство, расследование этого дела стало ее основной заботой.

Ее появление на телевидении вызвало целый переполох.

– Мы добились своего, – сообщила Роза. – Я слышала, что начальник полицейского управления лично занялся этим. Им придется пошевелиться, иначе публичный скандал им обеспечен.

– Великолепно, – подытожила Кеннеди, радуясь, что все наконец сдвинулось с мертвой точки.

– Мой редактор новостей хочет, чтобы ты снова выступила. Он считает, что из этой истории можно многое выжать. Он хочет, чтобы ты появлялась на экране раз в неделю, пока они не поймают этого маньяка.

Кеннеди согласилась. Все что угодно, лишь бы найти убийцу. Она знала, что откуда-то издалека Фил и ее отец следят за ее работой. И ей хотелось надеяться, что им есть чем гордиться.

Тем не менее нельзя было забывать, что ее ждет беседа с очередной кинозвездой. Теперь счастливой жертвой стал Чарли Доллар. Договариваясь с ним о встрече, она и вправду хотела побеседовать с ним, что в ее практике общения с разными знаменитостями случалось крайне редко. Он дал ей свой адрес и объявил, что ждет ее около полудня.

Когда она приехала, то была приятно поражена тем, что хозяин собственноручно открыл ей дверь.

– Здравствуйте, леди журналистка, – тепло приветствовал он ее. – Заходите.

Показались две огромные собаки.

– Не обращайте внимания на этих бандюг, – сказал он, ведя ее в гостиную. – Я их выдрессировал – они кидаются только на других актеров.

Он одарил ее широчайшей улыбкой и сверкнул глазами. На голове у него уже начинала просвечивать небольшая лысина, да и брюшко намечалось, но он все равно был чертовски привлекателен в своей яркой гавайской рубашке, светло-бежевых, довольно потертых шортах и белых матерчатых туфлях на босу ногу.

– Присаживайтесь, – пригласил он, указывая на диванчик.

Она окинула взглядом комнату и решила, что здесь ей определенно по душе. Комната была очень уютная, и чувствовалось, что рука дизайнера не касалась ее, в отличие от большинства домов на Беверли-Хиллз. Было совершенно очевидно, что Чарли окружил себя любимыми вещами. Старый диван, обтянутый кожей, был мягким и удобным, на стенах висели довольно любопытные живописные полотна, рядом резвились собаки – совсем как в ее собственном доме, а сам Чарли производил впечатление очень приятного человека.