– Что они искали, Уэсли? – спросила она, поднимая с пола небольшую лампу, выдержавшую шквальный налет, и водружая ее обратно на стол.

– Откуда я знаю? – раздраженно ответил он. – Я здесь только живу.

– Жил, – уточнила она, доставая из сумочки большую записную книжку. – Как я понимаю, ты уже перебрался в Беверли-Хиллс или в Бель-Эйр – не знаю точно, где там живет Силвер Андерсон.

– Перебрался.

– Мог бы и заранее мне сообщить, – укорила она.

– Вот же я приехал, что еще нужно?

Она начала ставить в своей книжке какие-то галочки.

– Ты мне должен за три месяца. Плюс за разбитую…

– Я ничего не разбивал, – возразил он.

– Кто-то сюда залез и все разбил.

– Я должен расплачиваться за взломщиков?

Она поджала губы.

– Да.

– Реба, это ты размечталась.

– Не будь дешевым фраером. Ты жилец и отвечаешь за все, что происходит в квартире. Все по закону.

Он пнул раскиданные по полу шмотки, наклонился и поднял рассыпанные фотографии – его короткая карьера певца. В комнате стоял тяжелый запах сигаретных окурков и нестиранной одежды – дворец Силвер в Бель-Эйр словно находился на другой планете. Скорее бы отсюда сделать ноги! С этой мыслью он схватил затертый чемоданишко из байки и принялся пихать туда все, что еще подлежало спасению.

Реба, прислонясь к стене, наблюдала за ним. Ее «охрана» осталась снаружи.

– Идеальным жильцом ты не был никогда, – заметила она с хитроватой улыбочкой. – Но мы с тобой… всегда понимали друг друга, верно, Уэсли?

– Вроде так, – согласился он.

– И с сексом у нас было недурственно, да? Ну, тут спорить просто глупо.

– Лучше не бывает, – осторожно заверил он.

Она облизнула губы, покрытые липкой алой помадой.

– Силвер привлекло в тебе именно это? – спросила она. – Секс?

Он неопределенно пожал плечами, лихорадочно складывая в чемодан манатки.

Реба откашлялась и призывно стала теребить верхнюю пуговку на блузке.

– Как насчет гульнуть напоследок, а, Уэсли? – предложила она. – Что скажешь?

– Перестань, – пожурил ее Уэс. – Я теперь – человек женатый.

Пропустив эту информацию мимо ушей, она начала расстегивать пуговки.

– Мы с тобой вдвоем – это всегда было фирменное блюдо, да?

Фирменнее некуда, как сэндвич из солонины. Она почти скинула блузку, обнажив розовый бюстгальтер «Фредерикс», благодаря которому грудь гордо дыбилась. Он предупреждающе поднял руку.

– Реба, уймись.

– Что значит «уймись», Уэсли? Ты же всегда на взводе, разве нет? А уж твоей популярной кинозвезде я всегда фору дам.

Он вдруг понял, что миндальничать с ней больше не обязан. Реба Виногратски ему больше не нужна. Она – его прошлое. Как и этот обшарпанный дом, как и его жалкие потуги зашибить деньгу, где удастся, как и работа за стойкой бара. Все! Он теперь – свободный человек!

Чувствуя себя победителем, он сунул руку в карман и извлек оттуда пачку банкнот. За день до этого он нанес визит в банк и взял из своего сейфа наличность, чтобы с ней рассчитаться.

– Сколько я тебе должен? – спросил он кратко и по-деловому.

Задумавшись на секунду, она расстегнула застежку своего фирменного «Фредерикса».

– Скажу, когда мы закончим. Он покачал головой:

– Нет, дорогая, так не получится.