Эффи Бряк недовольна тем, как выглядел ее парик.

    – Вашему ментору следовало бы научиться вести себя на официальных церемониях. Особенно когда их показывают по телевизору.

    Пит неожиданно смеется.

    – Да он пьяный был. Каждый год напивается.

    – Каждый день, – уточняю я и тоже не удерживаюсь от улыбки.

    Со слов Эффи выходит так, что Хеймитч просто несколько неотесан, и все можно исправить, если он будет следовать ее советам.

    – Вот как! – шипит она. – Странно, что вы находите это забавным. Ментор, как вам должно быть известно – единственная ниточка, связывающая игроков с внешним миром. Тот, кто дает советы, находит спонсоров и организует вручение подарков. От Хеймитча может зависеть, выживете вы или умрете!

    В этот момент в купе пошатываясь входит Хеймитч.

    – Я пропустил ужин? – интересуется он заплетающимся языком, блюет на дорогущий ковер и сам падает сверху.

    – Что ж, смейтесь дальше! – заявляет Эффи Бряк и семенит в своих узких туфельках мимо лужи с блевотиной наружу.

    Пару секунд мы с Питом молча наблюдаем, как наш ментор пытается подняться из скользкой мерзкой жижи. Вонь от блевотины и спирта стоит такая, что меня саму чуть не выворачивает. Мы переглядываемся. Да, толку от Хеймитча мало, однако больше нам рассчитывать не на кого, тут Эффи Бряк права. Не сговариваясь, мы берем Хеймитча за руки и помогаем ему встать на ноги.

    – Я споткнулся? – осведомляется он. – Ну и запах!

    Он закрывает ладонью нос, вымазывая лицо блевотиной.

    – Давайте мы отведем вас в купе, – предлагает Пит. – Вам стоит помыться.

    Хеймитч едва переставляет ноги, и мы почти тащим его на себе. Конечно, не может быть и речи, чтобы взвалить эту грязную тушу прямо на расшитое покрывало, мы заталкиваем его в ванну и включаем душ. Он почти не реагирует.

    – Спасибо, – говорит мне Пит. – Дальше я сам.

    Я невольно чувствую к нему благодарность. Меньше всего мне хочется сейчас раздевать Хеймитча, отмывать блевотину с волосатой груди и укладывать его в постельку. Возможно, Пит старается произвести хорошее впечатление, стать любимчиком. Хотя судя по состоянию Хеймитча, утром он все равно ничего не вспомнит.

    – Ладно, – отвечаю я. – Могу позвать тебе на помощь кого-нибудь из капитолийцев.

    Их тут полно в поезде. Готовят, прислуживают, охраняют. Заботиться о нас – их работа.

    – Обойдусь.

    Я киваю и отправляюсь к себе. Пита можно понять, сама не выношу капитолийцев. Хотя возиться с пьяным Хеймитчем – это как раз то, что они заслуживают. Интересно, отчего Пит такой заботливый? И внезапно понимаю – просто он добрый и был таким всегда. Поэтому и хлеба мне тогда дал.

    От этой мысли мне становится не по себе. Добрый Пит Мелларк гораздо опаснее для меня, чем злой. Добрые люди норовят проникнуть тебе в самое сердце. Я не должна этого допустить. Только не там, куда мы едем. С этого момента я решаю держаться от пекарского сына подальше.

    Когда я прихожу в купе, поезд останавливается у платформы для заправки. Я быстро открываю окно и вышвыриваю печенье, которое мне дал отец Пита. Не хочу. Ничего не хочу от них.