— У меня ужин стынет, — сказал Мэтью, провоцируя плеть.

— Ах, какой ты умный, да? — Осли затянулся и выпустил дым из ноздрей. — Такой умник-разумник. Так вот ты и вполовину не такой умный, как тебе кажется, мальчишка.

— Требуете вы от меня ответа, сэр, или желаете, чтобы я молчал?

— Молчал. Просто стой там и слушай. Ты думаешь, что раз ты будешь служить теперь у магистрата, то сможешь мне напакостить? Я угадал? Может, ты думаешь, что я что-нибудь такое сделал, к чему следует привлечь его внимание?

— Сэр! — сказал Мэтью. — Мог бы я вам предложить книгу по логике для чтения перед сном?

— Чего? При чем тут книга по логике?

— Вы мне велели молчать, но стали задавать вопросы, которые требуют ответа.

— Захлопни пасть, паразит недоношенный! — Осли в порыве гнева вскочил на ноги. — Лучше хорошенько запомни, что я тебе скажу! Моя должность дает мне абсолютную власть управлять этим учреждением так, как я сочту нужным! В том числе поддерживать порядок и осуществлять наказания так, как считаю нужным я! — Тут Осли, сообразив, что чуть не вышел из себя, снова сел в кресло и посмотрел на Мэтью сквозь клубы дыма. — Никто не сможет доказать, что я пренебрег этим долгом или был слишком усерден в методах, — произнес он сухо. — По очень простой причине: такого не было. И все действия, предпринимаемые мною, были направлены на благо моих подопечных. Ты с этим согласен или нет?

— Насколько я понимаю, сейчас вы хотите, чтобы я говорил?

— Да, хочу.

— Меня мало беспокоят ваши методы осуществления наказаний, хотя я бы сказал, что некоторые из них назначались с болезненной радостью, — ответил Мэтью. — Мои возражения касаются ваших методов, применяемых после гашения огней в спальнях.

— И какие методы ты имеешь в виду? Мои частные беседы с заблудшими упрямыми мальчишками, зараженными разрушительными настроениями? Мое стремление взять этих мальчиков в руки и направить их на путь истинный? Это и есть то, что ты имеешь в виду?

— Я думаю, вы отлично понимаете, что я имею в виду, сэр.

Осли коротко и резко всхохотнул:

— Ты же ничего не знаешь. Ты своими собственными глазами наблюдал какое-либо неприличие? Нет. О, конечно, до тебя доходили слухи. Потому что все вы меня ненавидите, вот почему. Вы меня ненавидите, потому что я — ваш хозяин, а дикие псы не выносят ошейника. А теперь, поскольку ты вообразил себя таким умником, ты думаешь мне нагадить с помощью этой сороки в черной мантии? Так я тебе скажу, почему ты этого делать не станешь.

Мэтью ждал, пока Осли снова набьет трубку табаком, примнет его и зажжет намеренно медленными движениями.

— Твои обвинения, — едко сказал Осли, — будет очень трудно доказать. Как я уже говорил, мои полномочия дают мне абсолютную власть. Я знаю, что назначал весьма суровые наказания, быть может, избыточно суровые. Вот почему у тебя могло появиться желание меня оклеветать. А другие ученики? Что ж… Мне нравится моя должность, молодой человек, и я собираюсь еще много лет на ней оставаться. И то, что уходишь отсюда ты, не значит, что другие — твои друзья, те, среди кого ты вырос, — вскоре покинут это учреждение. Твои действия могут сказаться на их благополучии. — Он сделал затяжку, запрокинул голову и выпустил дым в потолок. — Здесь так много молодых, — сказал он. — Куда более молодых, чем ты. И знаешь ли ты, сколько еще больниц и церквей пытаются нам подкинуть детишек? Не проходит и дня, чтобы я не получал запросов о количестве у нас свободных мест. Мне приходится стольким детям отказывать! Так что, сам понимаешь, в потоке воспитанников недостатка не будет.