Он крепко сжал свое смертоносное орудие.

Николас подавил еще один порыв прервать спектакль. Он стиснул зубы и сжал кулаки, мучительно переживая собственную беспомощность. Нет, ни в коем случае нельзя выдать себя.

Снова барабанная дробь. Судья кивнул, и палач занес топор. Лезвие слегка поблескивало. В воздухе запахло настоящей угрозой. Но на этот раз топор не просвистел в паре сантиметров от несчастного Джона Таллиса. Нет, на роль жертвы был избран совсем другой человек.

Рафф ловко спрыгнул со сцены и бросился к трону с воплем:

— Смерть тиранам!

И целился он в голову королевы.

Но Елизавета каким-то образом предвидела нападение и шустро увернулась. Охранники, оказывается, тоже не дремали. Они мгновенно сомкнули ряды и схватили незадачливого убийцу. Вместо того, чтобы перерубить шею государыни, топор вонзился в спинку трона, расколов ее пополам.

— Хватай злодея!

— Держи его!

Воздух звенел от пронзительных криков. Знать в страхе бросилась врассыпную, освободив пространство вокруг трона, придворные пришли в ужас, оттого что королева чуть было не пала от руки убийцы, внезапность происшествия ошеломила всех.

Стража крепко держала Раффа. В его взгляде, обращенном к королеве, ненависть постепенно сменялась удивлением. Королева сняла корону и парик и теперь смотрела на Раффа с обиженным выражением человека, которого только что предал близкий Друг.

Это была вовсе не королева, это был Ричард Ханидью.

Публика в зале ахнула от удивления.

Сэр Эдмунд Тилни в своем ярком камзоле поднялся на сцену и успокоил толпу, подняв руки:

— Спектакль сейчас продолжится, — объявил он. — А пока мы ждем ее величество, небольшой антракт! Последняя сцена, безусловно, требует некоторых разъяснений…

Но Раффу не позволили их услышать. Его бесцеремонно вытолкали из зала. За ним вышел и Ричард Ханидью. Снаружи их уже ждали Лоуренс Фаэторн и Николас Брейсвелл.

Суфлер очень волновался за мальчика и вздохнул с облегчением, увидев, что Ричард не пострадал. Фаэторн взглянул на Раффа и ухмыльнулся:

— Попался, как мышь в мышеловку! Ты был прав, Ник. Прекрасный способ поймать мерзавца с поличным.

Ошеломленный Рафф повернулся к суфлеру:

— Как ты догадался?

— Разные детали привели меня к мысли о религии, — объяснил Николас. — Ты такой ревностный католик, что готов убить за свою веру.

— И умереть за нее! — с вызовом воскликнул Рафф.

— Уилл Фаулер тоже был набожным католиком, но он отказался от веры, и ты не смог простить его, Сэм. Не смог смотреть спокойно, как талант Уилла расцветает и играет всеми гранями, в то время как твоя карьера в театре завершилась. Ты безумно завидовал ему.

— Уилл предал нас! — жарко возразил Рафф.

— Из любви к молодой жене, — напомнил Николас.

— Но я не знал о ней, — тихо ответил Сэмюель. — Сьюзен стала тяжким грузом на моей совести.

— О какой совести ты говоришь? — Фаэторн ткнул в него пальцем. — Ты предатель!

— Я храню верность старой вере!

Ричард Ханидью был очень расстроен.

— Зачем было убивать Уилла Фаулера? — спросил он.

— Чтобы занять его место, — объяснил Николас. — Мы все ликовали, когда английский флот разгромил Армаду, но победа стала сокрушительным ударом по католикам. Сэм хотел отомстить самым ужасным способом, какой только смог придумать: убив ее величество. Но приблизиться к королеве он мог лишь во время спектакля при дворе.

— В составе «Уэстфилдских комедиантов», — добавил Фаэторн.