— Мы считали, что они должны быть в гробу, — сказал Генри.

— Тогда они, наверное, там и лежат.

— Нет, мы уже смотрели.

— Вы как следует все осмотрели?

— Да уж постарались. Мы даже вынули тебя и положили на пол, — сказал Генри. — В гробу денег точно нет.

— Тогда где же они? — спросил Джордж.

— Я сказал вам, что не знаю.

— Давай лучше отвезем его к Крюгеру, — предложил Джордж.

— Это тот низенький человечек, у которого на галстучной булавке золоченая буковка «К», верно? — спросил Малони.

— Нет, он умер.

— Умер?!

— Они все погибли, — сказал Генри.

— Автокатастрофа, — подтвердил Джордж.

— Ужасная авария, — эхом подхватил Генри.

— Бери его, — сказал Джордж, и этот сукин сын Генри снова стукнул его по голове.

Малони застонал, потирая затылок, и мысленно внес имя Генри в список грязных крыс, которым грозила расправа.

— Зачем вы это сделали? — спросил он.

— Чтобы отвезти тебя к Крюгеру, — сказал Генри, который вел машину.

— Если вам нужно было отвезти меня, так бы и сказали.

Я человек благоразумный, и достаточно было просто попросить меня поехать с вами.

Он не знал, где именно в Италии они находятся. В настоящий момент они проезжали по пригородной местности, очень похожей на Нью-Джерси, скорее всего, это предместья Рима. У него сильно болела голова, и он был страшно зол на Генри и не меньше на Джорджа, который молча сидел на заднем сиденье большой итальянской Бог-его-знает-что-за машина это была, держа на коленях абсолютно не итальянское оружие — «смит-и-вессон» 38-го калибра, предназначенный для вооружения полиции, которое его кузены-мафиози из отделения в Бронксе наверняка достали из кобуры какого-нибудь убитого копа и переслали в Рим в коробке из-под конфет.

— Это у вас что за револьвер? — спросил Малони.

— Хороший револьвер, — ответил Джордж тоном, не оставляющим надежду на продолжение беседы.

— А машина какой марки? — осведомился Малони у Генри.

— «Кадиллак», — коротко ответил Генри.

— Превосходный автомобиль, — сказал Малони.

Он помрачнел, начиная чувствовать себя совершенно лишним в этом обществе угрюмых молчунов. Пожалуй, лучше отсюда исчезнуть, подумал он и стал в уме разрабатывать план, согласно которому в ближайшие несколько секунд он двинет Джорджа в челюсть, выхватит у него револьвер и треснет его рукояткой по голове Генри, а заодно выяснит, как он примет удар по затылку.

А пока что Малони считал необходимым немного отдохнуть и набраться сил. «Может, мне лучше ударить Джорджа по ноге, — думал он. — И когда он наклонится, чтобы схватиться за больное место, я швырну его на пол, отниму оружие и потом дам старине Генри пару тумаков по затылку, бам!» Ну как, Генри, тебе понравился этот ударчик по medulla ablongata? Эти итальянские мафиози захотели одурачить Эндрю Малони; что ж, они просто не знают, с кем имеют дело. Может, ему стоит поставить их в известность, что он был единственным среди выпускников Сити-колледжа в Нью-Йорке, который отжимался по семьдесят четыре раза подряд, в то время как большинство ребят занимались политикой? Или, может, рассказать им, как однажды он заехал в челюсть одному здоровенному парню на Мэдисон-авеню-сквер за то, что тот, во-первых, недвусмысленно заявил, будто все девушки с рыжими волосами чертовски страстные (каковой и была Ирэн, но это не его поганого ума дело), а во-вторых, что у людей, которые зарабатывают на жизнь продажей энциклопедий, не все в порядке с головкой.