– Но, послушайте, вот чего я но понимаю, – добавил он. – Если человек идет ночью через незнакомый лес, он ведь, наверное, должен держаться дороги?

– Вот-вот. И я вам больше скажу. Вы сами-то когда-нибудь бывали в Фоксхолвуде?

– Нет.

– А вы так, для интереса, пройдитесь по нему ночью. Там и днем-то заплутаешься, столько там тропинок и дорожек, и все черт знает как перепутаны, да еще половина травой заросла.

– А этот человек шел быстро и уверенно, словно…

– Ага, словно знал наш лес как свои пять пальцев.

– И все же свернул на тропинку, перегороженную проволокой?

– Ага. Ничего себе загадочка, да? Ну ладно, бывайте. Еще увидимся.

Когда они шли по деревенской улочке, Пол спросил:

Ну как, интересный вечер я тебе устроил?

– Да, если не считать того, что чуть было все не испортил этой своей историей про Би-Би-Си. Мне просто шею тебе хотелось свернуть!

Ничего ты не понимаешь. Надо же было как-то им объяснить твое появление здесь. В таких местах, как наши, без этого не обойтись.

– А знаешь, мне этот Джек Уитфорд понравился. Он совсем не дурак.

– Это он убитого видел, я так думаю?

– Или убийцу. Но самое интересное во всем этом – загадка, которую он мне загадал. И, кажется, я знаю разгадку…

Глава. Тупик

На следующее утро после завтрака Найджел отправился в Ферри-Лейси, сделав крюк через Фоксхолвуд. По пути, из автомата в Хинтон-Лейси, он позвонил в Плаш-Мидоу Роберту Ситону, и тот довольно радушно пригласил его на ленч. Затем Найджел двинулся по дороге, ведущей в Чиллингхэм. Мили через две он вышел к опушке Фоксхолвуда, простирающегося по правой стороне дороги. Если неизвестный путешественник, которого Джек Уитфорд видел в лесу около полуночи в прошлый четверг, шел пешком от железнодорожной станции в Чиллингхэме до этого места, на это У него ушло, наверное, около часа, потому что до станции было мили четыре. И этот маршрут, и время суток говорили о том, что незнакомец хотел сохранить в тайне свое путешествие в эти места. Поэтому вряд ли он задержался на станции после того, как сошел с поезда, который, видимо, прибыл в Чиллингхэм где-нибудь около одиннадцати вечера. Найджел подумал, что нужно будет спросить начальника станции, какие поезда останавливались на станции в это время и откуда они следовали.

Конечно, нельзя было отвергать возможность того, что незнакомец прибыл вовсе не по железной дороге: он мог приехать на автобусе, на попутке или, скажем, на такси. Или, опять же, он мог приехать поездом, выйти в Чиллингхэме, а оттуда его могли подвезти до Фоксхолвуда. Но все эти предположения не имели под собой никакой реальной основы, потому что человек, опасающийся быть узнанным, ни за что так не поступил бы: ведь потом обязательно кто-нибудь бы вспомнил, что подвозил человека, похожего по описанию на того, которого разыскивают. Другое дело – ехать в переполненном поезде, особенно дальнего следования, а через Чиллингхэм проходят все поезда из Бристоля и валлийских портов в Лондон.

Найджел вынул крупномасштабную карту, пустил секундомер и свернул в лес – как раз под вывеской, строго запрещающей вход на частную территорию и угрожающей нарушителям самыми суровыми карами. Лошадиная тропа, по которой он шел, была довольно широкой и даже значилась на карте, согласно которой по ней разрешалось движение через лес; наверняка это была та самая дорога, которую перекрыл лондонский синдикат. Но, как и говорил Джек Уитфорд, лес представлял собой настоящий лабиринт тропинок и дорожек. Ночью, если только не знать местность очень хорошо, было бы настоящим безумием сойти с основной дороги на боковую.

Утро было довольно теплым для августа. Переплетающиеся ветки деревьев отбрасывали на землю кружевной узор из света и тени.