– Ты не виноват ни в чьей смерти, – ответил Шатран, автоматически переходя с французского на английский.

– Где они? Те, кто послал к ним убийц?

Полицейские в молчании прошли к машине комиссара. Лимузин выехал с кладбища по Хэдден-драйв и свернул на Тэйлор-вэй, чтобы спуститься с горы к грохочущему океану. Сидя сзади с ДеКлерком, Шатран курил одну сигарету за другой, его мысли вертелись вокруг предложения, которое он собирался сделать. Тусклый послеполуденный свет преображал струи дождя, стекающие по стёклам, в клубок змей, подкарауливающих мужчин. Как только «Кадиллак» свернул на Марин-драйв, взгляд ДеКлерка скользнул по Эммблсайд-Бич позади зданий на набережной. В довершение ко всему, за машиной с лаем погналась собака, и не оказалась под колёсами только благодаря тому, что водитель резко нажал на педаль тормоза.

Когда они добрались до ворот ДеКлерка, Шатран попросил шофера подождать.

Здесь, рядом с Тихим океаном, шторм производил более сильное впечатление.

Гигантские волны обрушивались на ступеньки помоста, ведущего к дому, который бешено раскачивался на ветру, в то время как фонари, освещающие переднюю дверь, отбрасывали мечущиеся тени на участок леса. Гудронное покрытие у них под ногами превратилось в бурную реку, а почти горизонтальные струи дождя вывернули зонтик Шатрана наружу. Оба мужчины промокли насквозь за то время, что ДеКлерк отпирал дверь.

– Виски?

– Да, пожалуйста.

– С водой?

– Нет, только со льдом.

– Через минуту я присоединюсь к тебе.

ДеКлерк вышел из холла в кухню.

Шатран прошёл прямо в гостиную, расположенную со стороны океана и обращённую к Английской бухте. Справа, в сторону берега выступала оранжерея. Внутри были видны кусты роз, выведенные самим Робертом, а теперь завядшие из-за недостатка внимания. Рождественская ёлка, стоявшая возле дверей оранжереи, рассыпавшаяся наполовину, засыпала сухими иголками деревянный пол. Напольные часы возле камина остановились на четверти десятого.

Шатран стоял в комнате с тем же ощущением, что и прежде: место убийства, где смерть остановила время. Единственным отличием было то, что тут ещё оставался кто-то живой, кто мог двигаться. Глазами отыскивая признаки угрозы, он подмечал мельчайшие детали. Стереозаписи были не классикой, которую предпочитал Роберт, а альбомом, отвечающим вкусам кого-нибудь лет на двадцать моложе. Бетховен, Брамс и Моцарт уступили место "Астрал Викс" и Соломону Бэрку. Камин был освобождён от всех предметов, за исключением трёх фотографий – Кэйт, Джейн и Женевьевы. Цветы из оранжереи лежали возле каждой из рамок, а на столе перед камином стоял пустой аквариум.

– Я нашёл это в её туалетной комнате, – сказал ДеКлерк из холла, – когда искал, во что её одеть. Там была ещё инструкция, как содержать рыбок. Это, должно быть, был рождественский подарок Женни для меня.

Шатран сделал глоток из стакана, протянутого ему Робертом. Он почувствовал облегчение, увидев, что ДеКлерк налил себе имбирного пива.

– Что тебе нужно, так это тропики. Яркое солнце, игра красок.

– Может быть, скоро я так и сделаю.

ДеКлерк распалил камин, затем подбросил в него ольховых поленьев. Пока он разжигал огонь, Шатран сказал:

– На прошлой неделе мне позвонил этот голливудский продюсер. Он собирается воскресить "Сержанта Престона с Юкона" для ТВ. У него родилась блестящая идея сделать новые серии. Престон, которому теперь пятьдесят, будет пересекать арктическую тундру на собачьей упряжке, а его племянник, состоящий на службе в полиции Аляски, будет использовать компьютер, чтобы помочь дяде проехать по излучинам рек.

– Один из тех, кто думает, что снега начинаются, стоит только пересечь границу, да? – произнёс ДеКлерк.