– Алло.

– Франсуа? Это Роберт ДеКлерк.

– Чтоб я так жил.

– Твой голос звучит ужасно.

– У меня был грипп. Пришлось бросить курить. Теперь я чувствую себя ещё хуже.

Мысленно ДеКлерк увидел перед собой Шатрана на фоне окна его кабинета на верхнем этаже небоскрёба, с видом на проступающее под ним в тумане реки Оттава здание Парламента. Судя по фотографиям в газетах, он чертовски располнел, и его по-военному коротко подстриженные волосы поседели. Франсуа трудно было себе представить без "Галуаза".

– При двух пачках в день ты будешь на ногах до конца недели.

– Не могу, – прохрипел комиссар. – Я заключил договор с Господом.

– Такой закоренелый грешник, как ты?

– Это был вопрос жизни и смерти. Мой грипп заигрывал с пневмонией до тех пор, пока в один прекрасный день я не почувствовал, что не могу дышать. Хоть я и скверный католик, всё же я действительно упал на колени и молил милосердного Господа даровать мне возможность дышать, пока моя физиономия не посинела, и чёрт меня подери, если моё обещание бросить курить не прочистило мои лёгкие. Боюсь, если я нарушу его, гнев Господень достанет меня и сквозь крышу дома.

ДеКлерк фыркнул.

– Ну, так почему ты звонишь?

– Поинтересоваться, остаётся ли в силе твоё предложение насчёт спецотдела "Х"?

– Ха! Так я и знал! Силы – у тебя в крови.

– Раньше, чем ты начнёшь ликовать, есть кое-какие условия.

– Например?

– Я хочу работать здесь. Не в Оттаве.

– Не стану осуждать тебя за это. Ужасное место. Парень по имени Голдвин Смит описывал его как арктический посёлок, превратившийся в политический кокпит. Я не смог бы сказать лучше.

– Следующее, я хочу, чтобы у меня в команде были Авакомович и Чан.

– Ого, ты пытаешься раздеть меня до трусов, или как?

– Всего лишь слегка, Франсуа. Немного живой крови.

– Чан – лучший программист из когда-либо имевшихся у нас. И Джо тоже великолепный спец, ты ведь знаешь.

– Я хочу получить свою долю.

– Очень на тебя похоже. Что-нибудь ещё?

– Я хочу, чтобы моим заместителем был Джек Мак-Дугал.

Шатран прочистил горло.

– Это создаёт проблему.

– Да, я слышал. И всё же я настаиваю.

– Я в одной упряжке с членом депутатской комиссии. Он поручился за меня, когда Оттава давала мне эту работу. Мне не хочется отменять его распоряжение, которое он отдал, следуя проводимой политике.

– Это обязательное условие. Нет Джека – нет меня.

– Ты выдвигаешь тяжкое условие.

– Ну так пошли меня подальше.

– Чёрт побери, – произнёс Шатран. – Мне нужно закурить.

Специальный «Х» – его специальный «Х» – потихоньку формировался. На прошлой неделе Шатран прислал досье из Оттавы, и сегодня ночью ДеКлерк завершал свой список расстановки сотрудников. Этим вечером по крыше оранжереи снова стучал дождь, и снова раздавались противотуманные гудки судов в заливе. Досье, которое больше всего интриговало его, было досье с данными Цинка Чандлера, инспектора спецотдела «Х» в Британии. ДеКлерк читал между строк – стараясь представить себе, что произошло в логове Вурдалака – когда Наполеон напомнил, что пришло время для прогулки. Натянув макинтош, старший суперинтендант последовал за собакой к океану.

Около получаса немецкая овчарка носилась вдоль берега. Владения ДеКлерка простирались до укреплённого брёвнами берега.