– Вы оказываете мне честь, сэр, – сказал Дарвин, протягивая руку. – Как удачно, что вы пожелали повидаться со мной так же, как и я с вами. Разрешите выразить вам мою сердечную признательность за ваш приезд в Даун.

После рукопожатия генерал раскрыл свою Библию.

– "И сказал Бог: сотворим человека по образу Нашему и подобию Нашему", – прочел он. – Вам знакома эта цитата, сэр?

– Конечно, – ответил Дарвин. – Книга Бытия.

– "И сотворил Бог человека по образу Своему". Означает ли это, что Бог является обезьяной?

– Позвольте мне ответить вам вопросом на вопрос, генерал. Если читать Библию буквально, то к кому относится местоимение "нашему"? Не является ли в этом случае Бог всего лишь одним из многих, как думали греки и римляне?

– Я предпочитаю знать с самого начала, каких взглядов придерживается мой собеседник. Вы продолжаете настаивать на том, что Бога нет и что нашим Адамом является обезьяна?

– Я агностик, генерал. У меня нет никакой теории о Боге. Равно как не стремлюсь я и повлиять на взгляды других. Если "Происхождение видов" оскорбило вас, то это было сделано не намеренно.

Англичанин предложил американцу нюхательного табаку. Как человек, не подверженный порокам, Пратт отклонил это предложение.

– Не единожды я использую в своей книге слово "эволюция". Я избегал обсуждать вопрос о человеке, так как этот объект окружён предубеждением.

Генерал фыркнул, поднимая Священное Писание.

– Возможно, но теперь вы опубликовали "Происхождение человека".

– Неужели признание изменчивости видов равносильно причастности к убийству?

– Сэр, ваша еретическая теория должна быть задушена в зародыше.

– Почему? – Дарвин усмехнулся. – Не потому ли, что она объясняет слишком многое?

Глаза Пратта сузились, сверля натуралиста.

– Далее, я полагаю, королева Виктория произведёт вас в рыцари за вашу работу?

– Сомневаюсь в этом, – заметил Дарвин. – Ей не нравится моя теория.

– Так же, как и конгрегации баптистов-спасителей Теннесси.

Дарвин пересёк комнату по направлению к камину, чтобы взять коробку с табаком и прогулочную трость. Затолкав понюшку в нос, он громко чихнул. С увлажнившимися глазами он обратился к Пратту:

– Каждый день перед обедом я совершаю прогулку. Составите мне компанию, генерал?

Приверженец учения о создании человека Богом кивнул.

Даун-Хауз был окружён восемнадцатью акрами прилегающих земель. Сразу за ним простирались холмистые поля и живые изгороди, отделяющие их от фруктовых садов.

На ближнем конце поля натуралист расчистил полоску земли длиной около трёхсот ярдов. Он обсадил её дубами и вязами, липами, каштанами и цветочными кустами.

Вокруг этой своеобразной беседки, которую осень окрасила багрянцем, шла посыпанная гравием дорожка, которую он называл "Песчаная тропа". Пока они в молчании прогуливались, деревья и кусты вокруг них были наполнены естественной жизнью.

Идущие рядом мужчины являли собой совершеннейший контраст. Прямой, подтянутый Пратт шёл чётким, целеустремлённым шагом, заложив руки за спину, его глаза и уши полностью игнорировали окружающее. Изредка он останавливался, чтобы натуралист мог догнать его. Внимательный ко всем деталям, Дарвин вникал во всё вокруг. Его прогулочная трость имела железный наконечник, который издавал ритмичное постукивание при каждом ударе о землю. На повороте дорожки была навалена груда камней. Каждый раз, проходя мимо, Дарвин отбрасывал один из них.