Сначала, как наяву, видел Дашу в объятиях ненавистного Кирилла – тот издевательски над ним смеялся, и Петр вновь до боли в сердце страдал от ее измены. Потом она прибегала к нему, просила прощения, вешалась на шею, а он гневно ее отвергал, страдая от этого еще сильнее. Наконец, когда уже решил ее простить, она вдруг исчезла и он нигде не мог ее найти.

Совершенно измученный и разбитый, в скверном настроении, он проснулся и посмотрел на часы: вставать еще рано, но спать больше не хочется. Наверно, от духоты, да и выпил вчера лишнего. Вылез из постели, подошел к окну, распахнул его настежь…

Погода на улице под стать настроению: сплошная облачность, непрерывно льет дождь… Постояв у окна и набрав в легкие влажной прохлады, Петр почувствовал себя бодрее и пошел в ванную. Там, под струями холодного душа, окончательно пришел в себя, однако настроение не улучшилось.

Неужели не сможет справиться с собой и забыть эту предательницу? Как все же хочется хоть на миг увидеть ее перед отъездом – несмотря ни на что. Ее измена непонятна; узнать бы в чем дело… Но всякие объяснения его унизят, это точно.

Услышав, что он проснулся, поднялись и захлопотали мать и бабушка. Вера Петровна занялась завтраком, а Светлана Ивановна стала собирать все, что сын должен взять с собой. Встали и мужчины; профессор чувствовал себя неважно; с учетом плохой погоды решили, что на вокзал, проводить Петра, поедут только родители.

Позавтракав и выпив на посошок, погрузили вещи в «сааб», и машина отца, набирая скорость, помчалась на площадь трех вокзалов, увозя Петра от родного дома на Патриарших прудах навстречу новой, неизвестной, заманчивой и опасной жизни. Ехали молча, погруженные в свои мысли и, вероятно, думая об одном и том же.

До отхода поезда оставалось всего десять минут; устроив сына в удобном купе СВ (на этом настоял профессор), Михаил Юрьевич и Светлана Ивановна вышли проститься на перрон. Обнялись, расцеловались, мать всплакнула… и вот уже Петр из тамбура отъезжающего вагона машет на прощание родителям, унося в памяти дорогие лица.

Когда перрон вокзала остался далеко позади, Петр вернулся в свое купе. Там уже расположился респектабельный господин, на вид около пятидесяти; пониже среднего роста.

– Давайте знакомиться, – добродушно предложил сосед, протягивая Петру руку. – Яневич Лев Ефимович, коммерческий директор рудника; возвращаюсь домой из командировки. А вы, мой юный друг?

– Студент третьего курса Горного института Петр Юсупов, – улыбнулся в ответ его молодой попутчик. – Еду в маленький поселок под Зыряновском в гост и, надеюсь пройти там небольшую практику.

– Так, значит. Интересно! Выходит, мы с тобой коллеги, – повеселев, сразу перешел на «ты» горный начальник. – За это надо выпить И разговор у нас пойдет более откровенный.

Он как-то сразу расположился к симпатичному, рослому парню с теплыми карими глазами и, решив скрасить дорогу дружеской беседой, достал из кейса бутылку коньяку, два лимона и плитку шоколада. Откупорив пробку и налив понемножку в стаканы, нарезал лимон на дольки и провозгласил тост:

– За приятное путешествие, коллега, и за достижение намеченной цели!

Дружно выпили, съели по шоколадке, и сам собой завязался откровенный, дружеский разговор. Уже через полчаса Петр знал, что дела на руднике у Яневича идут неплохо, но шли бы куда лучше, если бы не рэкет – навязывает посредников, в чьих карманах оседает львиная доля прибыли.

В свою очередь, и Петр открыл доброжелательному соседу не только цель своей поездки на Алтай, но и то главное, что терзало его душу, – желание покинуть Москву, чтобы забыть измену любимой девушки и крушение своей любви.