Корделия рассказывала ей, что когда существо Серебряной крови высасывает голубую кровь вампира, то забирает и его душу, его память, превращая его в узника, навеки заключенного в сознании твари.

Шайлер обняла подругу.

– По крайней мере, ты уцелела.

Она переживала за Блисс и хотела дать ей понять, что всегда будет рядом, всегда поможет. Но на следующий день Блисс, похоже, вернулась к своему прежнему образу жизни. Она отказывалась говорить с Шайлер или Оливером обо всем случившемся и вновь перешла на старую привычную орбиту вокруг Мими Форс.

Шайлер надеялась, что у них будет шанс подружиться заново. В глубине души она понимала, что Блисс слаба, но хотела бы когда-нибудь помочь ей стать сильнее. Валитурус. Фортис.

Подошел Оливер и положил на гроб букет белых калл. Он был в ослепительно белом костюме-тройке. Завитки темно-каштановых волос касались воротника белой рубашки.

– Нам будет не хватать ее, – сказал он, перекрестившись.

– Спасибо, – ответила Шайлер.

Оливер поцеловал ее в щеку.

Началось отпевание, и хор запел любимый гимн Корделии, «На орлиных крыльях». Шайлер сидела на передней скамье, сложив руки на коленях. Корделия ушла. Единственная семья, которую когда-либо знала Шайлер. Теперь она осталась одна во всем мире. Мать, погруженная в сон, похожий на смерть, потерянный дед, скрывающийся где-то…

Оливер, сидевший рядом, сжал ее ладонь в знак сочувствия.

После похорон к Шайлер подошел Джек Форс. Он тоже был облачен в белый костюм, сияющий на солнце. Они вышли из церкви на многолюдную Парк-авеню, в Нью-Йорке царила обычная воскресная суета. Матери и няни катили к парку коляски, респектабельные обитатели окрестных домов выходили погулять после обеда или заглянуть на выставку в музей.

– Шайлер, можно тебя на минутку?

Девушка пожала плечами.

– Конечно.

Джек Форс, в белоснежном одеянии, светловолосый и зеленоглазый, выглядел совсем как сказочный принц. У него было лицо ангела – он во многом походил на своего отца.

– Говори, – сказала ему Шайлер.

– Извини, что между нами все вышло так нехорошо… – начал он. – Я… моя жизнь мне не принадлежит… у меня есть долг перед семьей, и это… это не позволяет такие отношения, как…

– Джек, не надо ничего объяснять, – оборвала его сбивчивую речь Шайлер.

Она вполне могла понять, что происходит между ним и Мими. Они кровно связаны между собой со дня своего сотворения.

– Не надо?

– Ты должен делать то, что должен, а я буду делать то, что должна делать я.

Вид у него был встревоженный.

– И что ты должна делать?

Шайлер подумала о Дилане, о мрачном парне с дурацким чувством юмора и подпорченной репутацией. О своем друге. Его превратили в чудовище, использовали, а потом убили. Она подумала о том, что сказала ее бабушка относительно Серебряной крови – они хитры, коварны и двуличны, и Корделия считала, что самый могущественный из них скрывается среди обычных вампиров, маскируясь под одного из голубокровных. Но никто не хотел верить в их существование, в вероятность их возвращения. Несмотря на то, что смерть Эгги была самой настоящей. А теперь к ней прибавилась смерть Дилана. Чарльз Форс решил наблюдать, выжидать и ничего не делать. Но Шайлер не собиралась ждать. Она ничего не могла сделать для Эгги, но должна найти того, кто погубил Дилана. Она будет охотиться на тварей Серебряной крови. Мстить за друга.

– Не надо усложнять себе жизнь, Шайлер, – предупредил ее Джек.

Шайлер только улыбнулась.

– Всего хорошего, Джек.

Рядом возник Оливер. Удивительно, как он всегда ухитрялся появляться ровно в тот момент, когда больше всего был ей нужен.