|
Как белый голубь, покидающий родное гнездо, свитое на краю седого утеса. Как голубка. Я голубь. Я голубка, вынужденная улетать далеко-далеко. Туда, где все еще неизвестно, все дышит тайной и закрыто неведомыми горизонтами. Я лечу к неведомым горизонтам, и знаю, что это правильно, потому что в гнезде оставаться нельзя. Гнездо скоро рухнет в пучину, и от него не останется ничего, кроме перьев и пуха на краю мрачной скалы. Кроме мокрого следа, который вскоре смоет волнами. Я кружу над водою, я издаю призывные крики, но никто на них не обращает внимания. Такое ощущение, что все заранее смирились с бедою. Все словно бы специально желают погибнуть, и этим доказать что-то важное, то, что, живя жизнью обычной, они доказать никогда не сумеют. (Задумывается). Как странно, но папа у меня совсем не спросил, собираемся ли мы с Владимиром пожениться. Ему, наверное, все равно. Или, может быть, он действительно хочет, чтобы я улетела. Как голубь. Как голубка, покидающая родное гнездо.
Некоторое время сидит молча. Свет луны. Появляется С а ш а.
О л ь г а. Где ты был, Саша? С а ш а.Я встречал последний троллейбус. О л ь г а. Ты верен себе. С а ш а. Я всегда верен себе. О л ь г а(помолчав). Да, я это знаю. Ты знаешь, Саша, я уезжаю. С а ш а. Нет, ты не уезжаешь, – ты улетаешь. О л ь г а(удивленно). Откуда ты догадался? С а ш а.Я знаю о тебе все. О л ь г а. Ты не можешь знать обо мне все. С а ш а(упрямо). Нет, я знаю о тебе все. Я знаю, какого цвета у тебя глаза, какие песни ты поешь по утрам, и какой помадой ты мажешь губы. Я даже знаю, сколько родинок у тебя на спине, и какой они формы, – там, под левой лопаткой, где сама ты не можешь увидеть. О л ь г а(после паузы). Ты влюблен в меня, Саша? С а ш а. Нет. Просто ты мне очень нравишься. Иногда. Тогда, когда не хочешь никуда уезжать. Особенно с этим Владимиром. (Отрывисто.) Не верь ему, Оля, он обманет тебя! Я знаю таких, они способны только срывать цветы. О л ь г а(смеется). Что-что срывать? С а ш а. Цветы. Цветы наслаждения. Он натешится, и бросит тебя. О л ь г а(тихо). Ты хочешь, чтобы я осталась? С а ш а. Нет не хочу. О л ь г а. Почему? С а ш а. Ты сама знаешь, почему. Потому что тогда ты погибнешь. О л ь г а. Так что же мне делать? С а ш а. Не знаю. Я вообще уже с некоторых пор ничего не знаю и не понимаю вокруг. О л ь г а(с любопытством). А зачем ты каждый вечер встречаешь троллейбус? С а ш а. Последний? Я не знаю, зачем. Возможно, я хочу встретить там человека, который бы мне все объяснил. Почему за весной приходит лето и осень, почему у тебя на спине родинка в форме звезды, и почему я не могу с тобой уехать отсюда. (Доверительно.) Знаешь, они считают меня сумасшедшим. О л ь г а. Кто? С а ш а. Мать, и этот Андронопуло, ее новый муж. Он каждый день залезает на утес, и смотрит на сваи, которые поддерживают в воздухе дачу. О л ь г а. И что же он там увидел? С а ш а. Он говорит, что сваи совсем прогнили, и дача держится неизвестно на чем. На честном слове, или на злости. О л ь г а. Это, Саша, давно всем известно. Это тайна полишинеля.
Появляется В а с и л и с а И в а н о в н а.
В а с и л и с а И в а н о в н а. Где ты был, Саша, опять встречал свой последний троллейбус? С а ш а(тихо). Да, мама, я опять встречал свой последний троллейбус. В а с и л и с а И в а н о в н а(всплескивая руками). О Боже, Саша, но почему именно последний троллейбус; почему не первый и почему не второй? Ты болен, Саша, тебе надо делать электрошоковую терапию. Я не вижу, Саша, иного выхода. И профессор из области думает то же самое. С а ш а(так же тихо). Как скажите, мама, вам с профессором, конечно, виднее. |
